с лицом измученным и серым, на белой смятой простыне,
как жертва
бешеной холеры, лежит коленками к стене. протяжно стонет,
как при
родах, трясётся градусник в руках. вся скорбь еврейского народа
застыла
в суженных зрачках. по волевому подбородку струится пенная
слюна.
он шепчет жалобно и робко: «как ты с детьми теперь одна…» в квартире
стихли разговоры, ночник горит едва-едва. темно… опущены все
шторы…
у мужа тридцать семь и два !!!