француженки

"Американка Джоан Джульетт Бак полжизни прожила в Париже, но француженкой становиться не захотела, и вот почему.


Француженки не стареют. Они рождаются мудрыми старушками. Первые шаги делают среди элегантных туфель-лодочек и юбок темно-синего цвета, в которых ходят их мамы и воспитательницы. Раньше, чем они начинают говорить, они узнают, что с чем носить. И что лакированная кожа – это немного вульгарно. К восьми годам каждая французская девочка умеет хмурить брови и поджимать нижнюю губу, выражая проницательность и скепсис. Это означает: «Я знаю, что у тебя на уме, и даже пытаться не советую».
Ясно помню, как меня и других шестилетних воспитанниц элитной школы Cours Victor Hugo повели гулять в Булонский лес. Завидев человека в шляпе, явно не соответствующей сезону, будущие графини и дебютантки хором запищали: «Tur-lu-tu-tu, chapeau pointu!» Этой дразнилкой многие поколения французов до нас боролись с неправильными головными уборами. Учительница велела нам замолчать, но готова спорить, что на самом деле она нами гордилась.
Дома я похвасталась маме нашим поступком. «Какой ужас, - сказала она. – Нельзя смеяться над людьми, в каких бы шляпах они не ходили». Моя мама американка, а не француженка. Ей не дано было понять, как важно смеяться над людьми в дурацких шляпах.

Француженки знают, что мир – опасное место, где жир, уродство и шанс опозориться подстерегают женщину на каждом шагу. Поэтому они строго соблюдают то, что называют l’hygiene de vie, «гигиена жизни». Жизнь, похоже, представляется им некоей ванной комнатой, которую нужно мыть и начищать до блеска каждый божий день. Чем они прилежно и занимаются. Благодаря l’hygiene de vie француженки за пятьдесят и даже за шестьдесят продолжают иметь любовников, высокие каблуки и стройные фигуры. По той же причине, мало кто из них прибегает к круговой подтяжке.

Постоянно и правильно практикуя «гигиену жизни», француженки молодеют с каждым годом. Безжалостная дисциплина объясняет их раннюю склонность хмурить брови. Во Франции девочкам не нужно много заниматься спортом, правда конфеты и пирожные им можно есть только по выходным. Достигнув возраста двенадцати-тринадцати лет, они начинают ходить в школу самостоятельно и обретают некоторую гастрономическую свободу: могут себе позволить немного выпечки во вторник или хот-дог в пятницу. В этот период они ненадолго перестают хмуриться. Возможно, они бы начали и улыбаться, но тут наступает возраст, когда надо отказаться от сосисок, свинины, мягких сыров и молочного шоколада – во избежание прыщей. К шестнадцати годам детское недовольное выражение лица превращается в une moue, знаменитую французскую гримаску, которая сводит мужчин с ума. Над поджатой с раннего детства нижней губой возникает полная верхняя губа – кажется, она тянется к кусочку салями или норманнского каламбера. Une moue символизирует вечную жажду сладкого и запретного. Она – секрет сексапильности молодой Бриджит Бардо.

Тридцатилетняя французская женщина знает миллион приемов из серии «как выглядеть великолепно». Все, что она надевает, ей идет. Стрижка ее безупречна (пусть даже волосы выглядят прилизанными из-за того, что она моет их раз в неделю). Как и в восемнадцать лет, она весит пятьдесят килограммов, ибо французское искусство наслаждаться едой включает в себя и искусство отказываться от еды. Если француженка сегодня съест слишком много, завтрашний день она проведет на двух листочках салата, йогурте и тонком кусочке холодной парижской ветчины.
Она знает много чего. Например, что кофе с молоком опасен для печени. Француженки уверены, что печень – самая уязвимая часть тела, и защищают ее разными зельями: минеральной магниевой водой Hépar, печеночным чаем Tisane Hépatique на основе мальвы от Médiflor, травяным сбором Hépaflor с артишоком, черным редисом и розмарином от Yves Rocher. Француженки слишком хорошо знают, что такое стеатоз. Именно это состояние патологического накопления жира в печени они вызывают у гусей, что бы делать деликатес фуа-гра. На Новый год фуа-гра едят все, кто может себе его позволить. Женщины в том числе.

В остальные 364 дня в году каждая француженка строго следит за собой. Чтобы целлюлит не накапливался на бедрах, она не пьет Perrier. Чтобы живот оставался плоским, она не пьет Coca-Cola. Чтобы сохранить упругий овал лица, воздерживается от пива. А чтобы уберечься от мешков под глазами – избегает крепкого спиртного. Шампанское разрешено, но только лучшего качества. Но самый любимый напиток француженки – это красное вино. Потому что в нем есть ресвератрол. Ученые доказали, что это полезное вещество продлевает жизнь червей и плодовых мушек. Наука не знает, дарит ли вино долголетие француженкам, но опыт показывает, что даже скромный винтаж делает их терпимыми к слабостям окружающих.

Все, что делает француженку более снисходительной, является благом. Во Франции уважают людей с опытом, но только тех, кто умеет нести груз воспоминаний с легкостью. La légèreté, или легкость характера, - первейшее качество, которое французские мужчины ищут в своих женщинах. Это способность забывать неприятности и прощать ошибки, быть выше ситуации, если не можешь ее изменить, и менять тему разговора, как только в нем начинают звучать грустные ноты. La légèreté – это шарм пополам с мудростью. Французские писатели привели множество примеров того, как разочарование и горечь разрушают душу: от извращенной маркизы де Мертей из «Опасных связей» Шодерло де Лакло до злобной бальзаковской кузины Бетты – так что общество предупреждено. В других странах мужчины предпочитают юных девушек с крепкими телами и мягкими мозгами; французы же ценят взрослых женщин, потому что они умеют прощать. Конечно, если эти взрослые женщины стараются хорошо выглядеть, быть милыми и воздерживаться от стервозных замечаний.
Это им дается нелегко.

Судьба французской женщины закаляет характер. Пережив юность с мальчиками-французами, работу среди коллег-французов, отношения с мужчинами-французами, замужество и материнство, француженка узнает все о ревности, предательстве, боли и ярости и приобретает выдержку. По дороге она создает свой стиль. Среди элементов этого стиля почти наверняка найдутся: черный свитер, трикотажная тельняшка, мелирование, бледная кожа, косметика с эффектом загара, шпильки или кроссовки (которые она почему-то называет baskets), енотовая шуба, золотые цепи, серебряные браслеты и мужские часы.

По лицу француженки , которой за сорок, можно прочесть, что она пожила на свете и что она bien dans sa peau. Только во французском языке, кажется, есть такое выражение – «чувствовать себя хорошо в собственной коже». Легкость, изящество и удовлетворенность собой достигаются через самоконтроль, дисциплину, диету и культуру. Если француженка загрустит, она выпьет бокал красного вина, поужинает овощным супом и послушает хорошую музыку. Отличная альтернатива антидепрессантам.

Француженка держит лицо до последнего. Если у нее есть хоть капля разума, она раз в неделю ходит на сеанс drainage lymphatique. Это такой массаж, в ходе которого косметолог активирует лимфатические каналы, тем самым эффективно и безболезненно помогая взрослому лицу сохранять упругость и форму. Следующий уровень заботы о себе – отправиться за помощью к Франсуазе Морис. Она так умело пощипывает лица французских кинозвезд, что они выглядят на пятнадцать лет моложе, когда выходят из ее солона на улице François Premier. В мире мало удовольствий, сравнимых с ощущением, когда мадам Морис щиплет вас за брови. Нечто похожее я могу испытать и в Нью-Йорке, в салоне, расположенном в здании Ansonia. Там Мори Лиз Анвин гладит мое лицо, восстанавливая то, что французы любят называть «овалом».

Конечно, и во Франции встречаются надутые рыбьи губы, навесные скулы и другие курьезы пластической хирургии. Когда я была редактором Парижского Vogue, я часто слышала o le fil d’or – тончайших нитях из 18-каратного золота, которые вводятся под кожу вдоль носогубных складок. Подкожное раздражение, которое они вызывают, должно устранять морщины. Я хотела посмотреть на золотые нити, и мне прислали маленькую бутылочку с образцами. Еще я попросила показать мне силикон. Он оказался прозрачной жидкостью и обжог мне пальцы, когда я его потрогала. Мое знакомство с пластической хирургией на этом закончилось.

Но все остальное, вслед за моими французскими коллегами, я попробовала. Аппараты для ног. Французское физкультурное ноу-хау женщины по имени Беатрис: она подвешивает своих клиентов на брусьях и заставляет их делать все упражнения на весу. Гомеопата, который прописывает всем Tuf Thermal de Carlsbad. Мне наверняка не понадобился этот туф, если бы я провела больше времени в геотермальных водах, скажем, в Исландской «Голубой лагуне» в окрестностях Рейкьявика.

Большинство рекомендаций и направлений к специалистам во Франции я получала от мужчин. Ибо первое правило французской женщины – не разглашать свои секреты. Причудливый вариант скрытности! Француженка спокойно сидит в парикмахерской у всех на виду с белой полоской под носом, что бы высветлить свои усики, но попробуйте ее спросить ее, где в этом городе лучше сделать педикюр, и она сразу станет жеманной и рассеянной. Спросите второй раз, и вы вызовите раздражение; спросите третий и она перестанет с вами разговаривать. Эта способность четко проводить границу между своими интересами и потребностями других людей делает француженок непревзойденными в искусстве интриги и позволяет им крутить романы до самых преклонных лет.
И хотя Колетт и де Мопассан немало написали о стареющих куртизанках и их неверных любовниках, сегодня ситуация несколько смягчилась. Начиная с определенного возраста, иностранки начинают любить Париж. Они знают, что там женщине, которая может изящно поддержать беседу, прощаются ее годы. В Париже нет возрастной дискриминации; можно не опасаться, что тебя назовут старушкой , которую потянуло на свеженькое.
И тут они обнаруживают, что парижские женщины настолько же враждебны, насколько приветливы парижские мужчины. Француженки предпочитают воспринимать Францию (сад земных наслаждений для женщин после пятидесяти) как свою безраздельную собственность. Тут вам не парк секс-аттракционов, где может разгуливать любая приезжая вдова в бриллиантах! Француженки десятилетиями работают над собой, чтобы все в них было прекрасно: и одежда, и ноги, и навыки манипулирования окружающими. Этим они заслужили свободу делать все, что угодно, при условии, что они будут относиться к этому легко. С вами они делиться не собираются.

Ну что же. Все равно настоящей француженкой можно стать, только если родиться всезнающей старой каргой. Раз нам это не дано, так будем же веселиться, пока мы молоды. А они пусть наслаждаются своими годами."


«Срок годности», журнал Vogue, август 2010 (французский номер)