«ДЛЯ ПРИЕМНОГО РОДИТЕЛЯ ЭТО ПОСТОЯННАЯ РАБОТА – ЗАБОТА, УМЕНИЕ ПРОЩАТЬ, НЕ ТОЛЬКО РЕБЕНКА, НО И СЕБЯ

О таинстве усыновления, исцелении любовью и сомнениях, которые ведут к успеху

О практике приемного родительства, с одной стороны, существует много страшилок, а с другой - мало надежной, честной информации, которая поможет подготовиться, если вы хотите усыновить ребенка.

Мы научились не делать из этого тайну за семью печатями и в то же время не делать из усыновления героический культ. Многие поняли, что это тяжелый труд и нет ничего постыдного в обращении за помощью к специалистам. Мы научились принимать приемные семьи.

Конечно, есть и стигматизация, представление, что усыновление делается из-за денег. Но если бы так было, то украинцы забрали бы уже всех сирот, и проблемы бы не было. Начались процессы с инклюзией, принятием детей с инвалидностью, но, думаю, это будет очень сложный процесс, общество еще не готово к этому, о толерантности говорить пока еще рано, язык ненависти процветает не только в войне, во всех сферах, к сожалению.

Если копать глубоко, в анамнезе у приемных семей есть родственный опыт сиротства - например, бабушку усыновили или, наоборот, кого-то отдали в интернат. Часто приемные родители говорят: «Я всегда знала, что усыновлю ребенка, даже когда училась в школе». Срабатывает травма поколений, если предки пережили голод, то через сто лет их потомки будут бояться голода, несмотря на то, что никогда его не испытывали.

О подготовке приемных родителей
Есть система отбора приемных родителей, которые должны собрать все документы, их проверяют по стандартизированной процедуре, выписанной в законе. Дальше они проходят обучение, и если к этому процессу относиться неформально, то, как правило, на этапе обучения уже можно отсеять точно неподходящих кандидатов.

Дальше происходит взаимный подбор ребенка, и мы подбираем не ребенка для семьи, а семью для ребенка. Часто родители этого не понимают. И если это раскрыть на этапе обучения, то дальше двигаться нельзя. Очень часто специалисты закрывают на это глаза - детей много, а приемных семей мало. И здесь происходит первый сбой.

Если качественно проводить подготовку, то этого можно избежать, но отсеивание не успешных кандидатов не происходит. И семьи начинают диктовать: мы хотим не такого ребенка, а другого. А это неправильно, ведь мы оцениваем и потребности ребенка, если такая возможность есть. Это делать крайне сложно, интернаты - закрытая система. Хорошо, если можно пообщаться с ребенком, понять, чего он хочет, узнать, какой у него был травматичный опыт.

Когда ребенок помещается в семью, ее надо готовить к тому, что интервенции социальных служб должны быть максимально открытыми и дружественными. В Великобритании в случае проблемы приемная семья может и посреди ночи по скайпу позвонить своему социальному работнику. Не по телефону - чтобы видеть глаза, установить контакт. Как правило, в приемные семьи, детские дома семейного типа идут дети взрослые, старше десяти лет, у них начинается подростковый период и постоянные проверки родителя - а любишь ли ты меня?

А может, любишь за деньги? А если я вот так сделаю, примешь ли меня? Но это делается не просто так - ребенок пережил столько потерь, у него такая депривация, которая не позволяет поверить, что его могут любить. Это разрушает всю внутреннюю систему оценки ценностей.

А у нас социальные работники любят, например, инспектировать холодильник, и если видят только пол кастрюли борща, допытываться, куда он делся. И в такой ситуации у родителя нет желания делиться своими проблемами, если ребенок убегает или у него начался энурез в 12 лет.

В такой ситуации ты расписываешься в своей несостоятельности как родителя, если говоришь о проблеме ребенка, а если ты остаешься один на один со своей проблемой, не можешь ее решить, то начинаешь ее скрывать, приукрашать, красиво наряжать ребенка и писать нарядные посты о том, как у вас все хорошо. Поэтому я боюсь красивых приемных семей.

Почему так эффективны родительские группы помощи? И не только у нас, во всем мире? Потому что все равны, нет осуждения, есть возможность поделиться своими болями честно и не получить в ответ обвинения в том, что сами виноваты. Все должно строиться на доверии, если мы говорим о любой социальной теме.

О переоценке себя
Глубоко уважаемая мной эксперт Людмила Семеновна Волынец всегда говорит, что в тему сиротства можно прийти, но выйти из нее нельзя. Эта тема не может оставлять равнодушной. Но я очень уважаю людей, которые говорят, что не могут работать с сиротами, это честно с их стороны.

У нас достаточно инструментов, чтобы ограничить количество людей, которые не станут успешной приемной семьей и будут работать на разрушение. Есть случаи, когда семья проходит обучение, родители перечитали все сайты, знают наизусть всех классиков, а потом, спустя полгода, мама звонит и говорит: «Я не могу, я его верну, не переношу этого ребенка, мне даже запах его не нравится».

Несмотря на подготовку, высокую мотивацию, она не справилась - и это очень разрушительно для человека, который переоценил свои возможности, и вторичный отказ - огромная травма для ребенка. Хотя по закону предполагается десять встреч до усыновления, чтобы посмотреть и понюхать ребенка, пообщаться и порисовать с ним, привести своих детей, психолога, медиков, все проверить.

Люди переоценивают свои возможности. Например, мама взяла ребенка и планирует, что в первый год он станет отличником. До этого над ним издевались, и ребенка надо отогреть, но она этого не понимает и идет с ним на гимнастику, музыку, английский и китайский. Поэтому учителя - не лучшие приемные родители, потому что они сразу начинают приемного ребенка превращать в отличника.

О диагнозах
Часто усыновители готовы взять любого ребенка, кроме тех, у кого есть психиатрические диагнозы. К сожалению, в карточках всех интернатских детей есть психиатрические диагнозы, и это подтверждает страшилку для родителей. Но часто эти диагнозы не подтверждаются либо быстро снимаются. Есть другая крайность, о которой часто родители не знают и забывают спросить. У меня был случай, когда семья усыновила трех маленьких девочек (от шести до двух годиков), эти люди были совершенно счастливы.

У одной из девочек была диагностирована желтуха, а оказалось, что это сахарный диабет, причем у всех троих. И нигде это не было зафиксировано ранее. Мама мне звонила, говорила, что это она виновата, потому что недосмотрела, не обратила внимания. Есть и гиперответственные родители, и не ответственные. В этих ситуациях и гиперопека не всегда срабатывает, здесь важна человеческая интуиция и профессиональная поддержка. Сегодня профессионального сопровождения приемных семей просто нет, и не потому, что социальные службы плохие - у них нет этой возможности, времени, ресурса.

О школе
Недавно мы анализировали проблемы приемных семей, и одной из них является школа, где учителя унижают, стигматизируют их детей. Хотя мы работаем и с учителями, по всей Украине дарили учителям книгу «В класс пришел приемный ребенок» российского психолога Людмилы Петрановской. Она прекрасный специалист, и книга очень хороша, но учителя нам говорили, что не хотят, принципиально не будут это читать. Они считают, что эти дети не такие, и все тут.

О девочках и мальчиках
Очень важно быть человеком, выслушать, понять, принять, потому что есть вещи за гранью. Как-то мне звонила женщина, которая родила третьего ребенка, и сказала, что отдаст его в интернат. Она не плакала, была совершенно спокойна. На этом настоял ее муж, который дал ей такой выбор - либо она уходит со всеми детьми, либо оставляет этого. Он хотел мальчика, а родилась девочка, он поддерживал жену всю беременность, а потом принял это решение.

Мы начали работать с мужем, это была очень долгая и сложная работа. В итоге мы забрали эту женщину со всеми детьми, она была в центре матери и ребенка. И таких ситуаций немало. Когда я об этом рассказываю своим знакомым вне социальной сферы, они обычно начинают возмущаться и советовать этой женщине сразу забрать детей и уйти от мужа. Но в социальной работе нельзя давать такие советы, только в случая насилия в семье. Но о таком не говорят, мы об этом узнаем только по факту, когда женщина уходит после особенно жестокого избиения, которое нельзя скрыть.

Ситуация складывается парадоксальная. В семье мужчины хотят мальчиков, а усыновить хотят девочку. Удельный вес таких семей зашкаливает, и часто инициаторы усыновления именно мужчины - девочку проще полюбить.

О навыках приемного родителя
Любой человек, который чувствует в себе силы и осознает ответственность, может быть приемным родителем. Но не каждый может воспитывать десятерых детей, да это и не нужно. Эффективнее начинать с одного ребенка, двоих детей. За приемными семьями будущее. Детские дома семейного типа - временная, вынужденная форма, потому что градус детского горя зашкаливает. Но в таких семьях очень тяжело уживаться нескольким семейным группам детей - начинается конкуренция за родителей и их внимание и заботу.

Конечно, приемные родители должны понимать, что у таких детей запрос на ласку и внимание проявляется гораздо интенсивнее. Они развиваются с эмоциональной задержкой - у 14-летнего приемного ребенка, в отличие от среднестатистического подростка, все еще есть запрос на разговор и ласку родителя. Потому что они упускают очень много.

Приемным родителям нужно уметь прощать и быть готовыми к ситуациям, которые выходят за любые рамки здравого смысла. Они происходят не потому, что ребенок плохой, а потому, что он пережил огромное горе и не умеет с этим справляться.

Приемный родитель должен быть готов постоянно учиться. Если вы воспитали одного приемного ребенка или пятерых, это не значит, что следующих пятерых можно воспитать по накатанной. Это будут всегда совсем другие и всегда сложные дети. И когда мне люди говорят, что они уже профессиональные приемные родители, я не верю, я не знаю, что это такое.

Я тоже постоянно развиваюсь, учусь, мне всегда интересно новое - например, когда родители рассказывают о своем опыте. Я понимаю, как это важно, потому что это можно использовать в обучении других родителей, социальных работников, ведь их опыт перерастает в действенные технологии работы с приемным ребенком.

Когда семья не готова быть открытой, считает, что справится самостоятельно, - это не наши кандидаты. Те люди, которые сомневаются, переживают, боятся, как правило, достигают успеха, и у них хорошие отношения с приемными детьми. Известный психолог Пол Бойл, шотландец, который живет в Кении, говорит, что не надо заставлять себя любить приемного ребенка. Для приемного родителя это постоянная работа - забота, умение прощать, не только ребенка, но и себя, за промахи и осознанную недостаточность усилий.

Но лучше не влюбляться в ребенка. Некоторые родители признаются, что у них разное отношение к детям, но со временем баланс устанавливается, и создается и теплота, и любовь. Одна приемная мама мне говорила: «Я чувствую, что это не мой ребенок, я его не люблю. Но я подхожу к нему, обнимаю, много раз. А потом она меня обняла и сказала: «Мама, ты меня полюбила?». Неужели она чувствовала это все время?». Все-таки усыновление и приемное родительство - это таинство.

Американские специалисты говорят, что реальную эффективность семейного устройства можно оценить, когда ребенку исполнится 27 лет. Если к этому возрасту он работает, создал свою семью, не отказался от своего ребенка, то сценарий и работа семьи выполнены эффективно. Усыновленным детям, с которыми я работала, еще нет 27, и пока не могу сказать с уверенностью об эффективности приемных семей. Но я вижу, как они работают, как это непросто, и как тяжело, когда не к кому обратиться.

У нас много детей, которые в своей семье не нашли тепло и любовь. И нам нужно закатывать рукава и работать - для поддержания семейных форм воспитания, развития приемного родительства. Нужно использовать существующие рычаги и усиливать друг друга, ведь и государство само с проблемой не справится, и общественные организации тоже. Это невозможно. В странах с успешным опытом это всегда симбиоз работы волонтеров, общественных организаций, государственных институтов, конечно, при наличии серьезной политической воли.

Автор: Дарья Касьянова