«И ВООБЩЕ, Я НА ИСПОВЕДЬ ОПАЗДЫВАЮ…»

«Поехала я в один монастырь на всенощную и на исповедь.
Приехала к началу, но очень хотела есть. А там, недалёко от входа, монастырский ларёк с выпечкой, чаем-кофе и всякими другими вкусностями.
Заняла очередь, и когда она как раз подошла, передо мной влезает мужик.
«Я уже отстоял, брал только что, так что будьте добры и т.д.»
Отвратительный мужик! Бритоголовый, на понтах. Кошелёк толще моей сумки, куда помещается абсолютно все. Шлейф одеколона…
- Мне кофе! - Говорит. - Два!
- Растворимый? - Спрашивает продавщица.
- Мне натуральный и самый лучший, - понтуется мужик.
А «бритый» ещё заказал каких-то пирогов, пирожных, ещё чего-то…
«Что, жена не может испечь, или любовница? - думала я про себя. - И вообще, я на исповедь опаздываю».
И бросаю на него такие взгляды, что он просто в пепел сгореть должен. Но на меня он даже внимания не обращал - не его полёта птица.
Наконец, он взял все, что ему надо, и вышел.
Пью чай, смотрю в окошко. И вижу, как этот наглый мужик свой «самый лучший натуральный кофе» бомжам отдает.
Они там невдалеке расположились. И пироги свои с пирожными.
Я аж поперхнулась. Не выдержала, подошла к ним.
- Это вы для них все покупали?
- Да! У меня сегодня день рождения. Угощаю вот.
Принюхалась - вроде трезвый.
- Поздравляю! Можно я тут постою с вами? (Интересно же).
- Постойте, конечно.
Уши навострила, а он бомжиков расспрашивает, что с ними случилось и т.д.
Подтянулись к нашей «компании» две церковные старушки. Тоже в монастырь шли. И стали бомжикам говорить, что, типа, так жить нельзя, надо работать. Ну и я поддакиваю…
А мужик этот, пока мы проповедовали, штанину одному бомжу поднял, а нога вся гнилая, вонючая. Он её ощупывает. Прямо голыми руками. Я аж не выдержала:
- Вы не боитесь?
- Я же ВРАЧ, - говорит.
Осмотрел, написал на бумажке какое-то лекарство и денег бомжу дал на него.
Смотрю я на дядьку, а ведь нормальный мужик. Глаза добрые. А чего я про него только не подумала.
А бомжи - довольные. Пирожные с кофе лопают….
И поплелась я на свою исповедь…»