Опасность холдинг-терапии
АутизмХолдинг-терапия представляет собой практику, которая была описана и рекомендована в книге «Holding Time», написанной Мартой Уэлч. Она предполагает вынужденное удерживание ребенка терапистом или родителем до тех пор, пока ребенок не прекратит сопротивляться, или же до момента истечения фиксированного промежутка времени; иногда ребенка не отпускают до тех пор, пока он не установит со взрослым зрительный контакт. 
Несмотря на то, что изначально данная техника предназначалась для аутичных взрослых, она также использовалась и для аутичных детей, подростков и детей младшего возраста с «нарушениями привязанности», а также для младенцев с «остаточной родовой травмой».
Сторонники данной практики, высказываясь в ее поддержку, утверждают, что она «идет на благо ребенка», что, в сущности, является тем же оправданием, которое люди часто используют для порки и других наказаний. Поскольку данная практика была названа «терапией», специалистам бывает трудно ее отрегулировать и помочь родителям осознать ее опасность.
Многие специалисты полагают, что данная практика полностью расходится с адекватным представлением о практике родительства, которое, в первую очередь, является взаимоотношениями, основанными на взаимном доверии. Ребенку может быть крайне трудно восстановить полное, истинное доверие к взрослому после того, как тот удерживал его против воли - независимо от «добрых намерений» родителей или последующего поверхностного поведения. Элис Миллер писала:
«Я рассматриваю [холдинг-терапию] в качестве одного из видов нарушения прав. Люди, действуя из наилучших побуждений, просто не чувствуют, что они делают, когда нарушают права другого человека - ребенка. Цель заключается в том, чтобы освободить запрещенные, подавленные чувства, однако насильственность данного метода делает совершенно невозможным извлечение какой-либо выгоды из подобного «освобождения». Сила, которая используется в рамках терапии, применяется во благо ребенка, и ребенок будет вознагражден и любим за то, что он является толерантным и позволяет этому происходить. Он поверит в то, что сила способствует его благополучию и, в конечном итоге, является выгодной. Едва ли можно представить себе более совершенный обман и искажение человеческого восприятия».
Человеческой природе свойственна нетерпимость и сопротивление применению силы. Использование принудительного удерживания ребенка родителем неизбежно порождает сильное чувство страха, смущения, беспомощности, злости и предательства, поскольку естественные попытки ребенка вырваться остаются без внимания тех людей, которых они полюбили и которым доверились. Когда ребенка удерживают силой, в конечном итоге, он понимает, что свободы можно достигнуть, исключительно уступая внешнему контролю; и это один из самых опасных уроков из всех, которые можно преподать маленькому ребенку. Их воля может сломаться, и это совсем не то, что принято называть «психологическим здоровьем». Навязывание ребенку какого-либо действия силой в условиях, когда у него нет возможности осуществить осознанный выбор, является недобросовестным поступком. Даже если бы подобные поступки приводили к эмоциональному «прорыву», их скрытая цена очень высока, поскольку нет никакой возможности избежать возникновения у ребенка чувства гнева, разочарования, обиды и предательства. Эти сильные чувства нельзя измерить в настоящем времени, и их последствия для будущего также неизвестны. Как и в случае порки или других видов наказания, может создаться иллюзия послушания ребенка, в то время как его внутренние чувства удерживаются глубоко внутри до тех пор, пока он не сможет их свободно выразить. Более того, там, где используется сила, подлинность любого «успеха» всегда оказывается под сомнением. Когда ребенок не может сказать «нет», тогда что на самом деле означает его «да»? Принужденный силой ребенок обучается симулировать поведение привязанности. И такое лицемерие лежит в основе социопатической личности.
Применение силы по отношению к ребенку всегда является фактором риска, и никогда не бывает оправданным, за исключением ситуаций, когда жизнь или здоровье ребенка оказываются в сиюминутной опасности, и лучших альтернатив не существует. Альтернативы есть: существует множество альтернатив актам насильственного подчинения ребенка его родителями. В случае несчастного или вышедшего из-под контроля ребенка лучшей альтернативой является профилактика и превентивные действия, заключающиеся в удовлетворении законных потребностей ребенка (пристальное внимание, еда, сон, внимание к скрытым аллергическим реакциям, облегчение стрессовых факторов в семье и т.п.). В случаях, когда применение силы просто неизбежно (пресловутый пример ребенка, бегущего через дорогу), она должна быть сведена к минимально возможному уровню, за чем должны следовать деликатные объяснения и извинения. Очевидно, что принудительные объятия и сдерживания, применение которых не происходит в результате непосредственной опасности, должны быть оспорены по гуманитарным соображениям. Вопреки утверждениям ее сторонников, такая практика не просто не принесет никакой пользы здоровью, а она может представлять собой серьезную психологическую угрозу:
«…одним из наиболее важных достижений в нашем понимании здоровья и болезни за последние несколько десятилетий…является определение прототипа патологических (вызывающих болезнь) ситуаций: попадание в неприятные или угрожающие обстоятельства и неспособность бороться или бежать. Когда мы можем только пассивно покоряться, наше здоровье, как правило, ухудшается. С другой стороны, возможность взять на себя инициативу улучшает здоровье».
Выдержка из книги «Научное познание любви» («The Scientification of Love»), написанной Мишель Оден в 1999 году.
Существует еще один неоспоримый довод в пользу того, чтобы бросить вызов данной процедуре: как мы можем оправдывать практику принудительного удерживания в обществе, в котором детей предупреждают (и не зря), что нужно говорить «нет» в ответ на нежелательные прикосновения? Вне зависимости от того, делают ли это родители, тераписты или незнакомые люди, физическое подавление беспомощного ребенка не является правильным. Оправдание этой практики, называемой «любовью» или «терапией», является нарушением доверия ребенка и понимания им жизни. Как и все другие формы принудительного и вынужденного послушания, удерживание силой ассоциативно связывает любовь и подчинение. Вместо корректного понимания того, как должна выглядеть настоящая любовь, ребенок, скорее всего, выстроит в своем сердце иллюзорную защиту, пытаясь осмыслить и понять окружающую его реальность.
Нежный подход, основанный на эмпатии (сопереживании), по сравнению с принудительным удерживанием является гораздо менее стрессовым для всех задействованных сторон, а также более уважительным по отношению к ребенку, который заслуживает, прежде всего, нашей любви и сострадания. Как печально, что такое прекрасное чувство, которое приносят объятия с ребенком по взаимному и обоюдному желанию, было превращено в столь бессердечную практику.
Источник: http://www.naturalchild.org/jan_hunt/holding_therapy.html
Несмотря на то, что изначально данная техника предназначалась для аутичных взрослых, она также использовалась и для аутичных детей, подростков и детей младшего возраста с «нарушениями привязанности», а также для младенцев с «остаточной родовой травмой».Сторонники данной практики, высказываясь в ее поддержку, утверждают, что она «идет на благо ребенка», что, в сущности, является тем же оправданием, которое люди часто используют для порки и других наказаний. Поскольку данная практика была названа «терапией», специалистам бывает трудно ее отрегулировать и помочь родителям осознать ее опасность.
Многие специалисты полагают, что данная практика полностью расходится с адекватным представлением о практике родительства, которое, в первую очередь, является взаимоотношениями, основанными на взаимном доверии. Ребенку может быть крайне трудно восстановить полное, истинное доверие к взрослому после того, как тот удерживал его против воли - независимо от «добрых намерений» родителей или последующего поверхностного поведения. Элис Миллер писала:
«Я рассматриваю [холдинг-терапию] в качестве одного из видов нарушения прав. Люди, действуя из наилучших побуждений, просто не чувствуют, что они делают, когда нарушают права другого человека - ребенка. Цель заключается в том, чтобы освободить запрещенные, подавленные чувства, однако насильственность данного метода делает совершенно невозможным извлечение какой-либо выгоды из подобного «освобождения». Сила, которая используется в рамках терапии, применяется во благо ребенка, и ребенок будет вознагражден и любим за то, что он является толерантным и позволяет этому происходить. Он поверит в то, что сила способствует его благополучию и, в конечном итоге, является выгодной. Едва ли можно представить себе более совершенный обман и искажение человеческого восприятия».
Человеческой природе свойственна нетерпимость и сопротивление применению силы. Использование принудительного удерживания ребенка родителем неизбежно порождает сильное чувство страха, смущения, беспомощности, злости и предательства, поскольку естественные попытки ребенка вырваться остаются без внимания тех людей, которых они полюбили и которым доверились. Когда ребенка удерживают силой, в конечном итоге, он понимает, что свободы можно достигнуть, исключительно уступая внешнему контролю; и это один из самых опасных уроков из всех, которые можно преподать маленькому ребенку. Их воля может сломаться, и это совсем не то, что принято называть «психологическим здоровьем». Навязывание ребенку какого-либо действия силой в условиях, когда у него нет возможности осуществить осознанный выбор, является недобросовестным поступком. Даже если бы подобные поступки приводили к эмоциональному «прорыву», их скрытая цена очень высока, поскольку нет никакой возможности избежать возникновения у ребенка чувства гнева, разочарования, обиды и предательства. Эти сильные чувства нельзя измерить в настоящем времени, и их последствия для будущего также неизвестны. Как и в случае порки или других видов наказания, может создаться иллюзия послушания ребенка, в то время как его внутренние чувства удерживаются глубоко внутри до тех пор, пока он не сможет их свободно выразить. Более того, там, где используется сила, подлинность любого «успеха» всегда оказывается под сомнением. Когда ребенок не может сказать «нет», тогда что на самом деле означает его «да»? Принужденный силой ребенок обучается симулировать поведение привязанности. И такое лицемерие лежит в основе социопатической личности.
Применение силы по отношению к ребенку всегда является фактором риска, и никогда не бывает оправданным, за исключением ситуаций, когда жизнь или здоровье ребенка оказываются в сиюминутной опасности, и лучших альтернатив не существует. Альтернативы есть: существует множество альтернатив актам насильственного подчинения ребенка его родителями. В случае несчастного или вышедшего из-под контроля ребенка лучшей альтернативой является профилактика и превентивные действия, заключающиеся в удовлетворении законных потребностей ребенка (пристальное внимание, еда, сон, внимание к скрытым аллергическим реакциям, облегчение стрессовых факторов в семье и т.п.). В случаях, когда применение силы просто неизбежно (пресловутый пример ребенка, бегущего через дорогу), она должна быть сведена к минимально возможному уровню, за чем должны следовать деликатные объяснения и извинения. Очевидно, что принудительные объятия и сдерживания, применение которых не происходит в результате непосредственной опасности, должны быть оспорены по гуманитарным соображениям. Вопреки утверждениям ее сторонников, такая практика не просто не принесет никакой пользы здоровью, а она может представлять собой серьезную психологическую угрозу:
«…одним из наиболее важных достижений в нашем понимании здоровья и болезни за последние несколько десятилетий…является определение прототипа патологических (вызывающих болезнь) ситуаций: попадание в неприятные или угрожающие обстоятельства и неспособность бороться или бежать. Когда мы можем только пассивно покоряться, наше здоровье, как правило, ухудшается. С другой стороны, возможность взять на себя инициативу улучшает здоровье».
Выдержка из книги «Научное познание любви» («The Scientification of Love»), написанной Мишель Оден в 1999 году.
Существует еще один неоспоримый довод в пользу того, чтобы бросить вызов данной процедуре: как мы можем оправдывать практику принудительного удерживания в обществе, в котором детей предупреждают (и не зря), что нужно говорить «нет» в ответ на нежелательные прикосновения? Вне зависимости от того, делают ли это родители, тераписты или незнакомые люди, физическое подавление беспомощного ребенка не является правильным. Оправдание этой практики, называемой «любовью» или «терапией», является нарушением доверия ребенка и понимания им жизни. Как и все другие формы принудительного и вынужденного послушания, удерживание силой ассоциативно связывает любовь и подчинение. Вместо корректного понимания того, как должна выглядеть настоящая любовь, ребенок, скорее всего, выстроит в своем сердце иллюзорную защиту, пытаясь осмыслить и понять окружающую его реальность.
Нежный подход, основанный на эмпатии (сопереживании), по сравнению с принудительным удерживанием является гораздо менее стрессовым для всех задействованных сторон, а также более уважительным по отношению к ребенку, который заслуживает, прежде всего, нашей любви и сострадания. Как печально, что такое прекрасное чувство, которое приносят объятия с ребенком по взаимному и обоюдному желанию, было превращено в столь бессердечную практику.
Источник: http://www.naturalchild.org/jan_hunt/holding_therapy.html
Read more: http://autism-aba.blogspot.com/2013/12/the-dangers-of-holding-therapy.html#ixzz2waVRNue7