Скрымтымным

Пятый день бегу по следам.
Шагадам, кричу, магадам!
Окликаю своим позывным:
Скрымтымным!

(с) пародия Юрия Левитанского "Плач охотника по двум неубитым зайцам" на Андрея Вознесенского из книги "Сюжет с вариантами"

Я как тот охотник уже который день после прошедшего Всемирного Дня Поэзии все бегу-бегу по следам, пытаясь дописать этот пост...

"Поэтическая" полка одного из моих стеллажей.

Сколько бы я не зарекалась больше не покупать книг, в эту "зарекаемую" категорию никогда не попадут сборники стихов. Я сколько угодно, могу говорить, что нам уже хватит сказок, я могу критиковать издания прозаических произведений, исходя из самых неожиданных признаков и нюансов, что позволяет мне удержаться от покупки даже понравившейся повести, мотивируя тем, что можно прочесть ее в электронном варианте (хотя самый главный фактор - это толщина моего кошелька), но я никогда не смогу сказать, что нам уже хватит стихов (даже если кошелек совсем тощ).
И поэтому то один, то другой новый сборник опять появляются в корзине, а затем пробираются на полки. Буквально пара страниц или два-три стихотворения могут стать причиной покупки даже книги приличного объема. Бороться с этим я не могу, да и не пытаюсь даже.

Эта стопочка детских сборников с середины зимы находится поблизости - читается, ждет, когда же я напишу про каждую книжку.

Подпирается сбоку стопкой взрослых книг - я опять хватаюсь то за одно, то за другое. Снова вытащила так любимого в юности Брюсова...
Мне казалось, что сейчас издают все, ну или почти все, но уж известных поэтов Серебряного века - наверняка, а оказалось, что его стихи сейчас можно найти лишь в сборниках и антологиях. Как жаль! Ведь несколько стихотворений совсем не передают охват интересующих его тем, тогда как одна эта книга в желтом матерчатом переплете меня восхитила, показала что такое прекрасное гуманитарное образование, повлекла обратиться к истории и мифологии. Да даже одни только "Фонарики"

Столетия - фонарики! о, сколько вас во тьме,
На прочной нити времени, протянутой в уме!

...действительно протянули в уме эту самую нить времени, на которую и нанизываются события и факты, их поэтические и прозаические описания...

Вот в той же стопке - Кушнер, такой "взрослый" и такой детский одновременно!

Такой серьезный и умный, скрупулезно внимательный к незаметным мелочам в толстой книге и такой забавный и хулиганистый, а местами душещипательно-проникновенный в тонких детских книжках.

О, это заветное желание - выкинуть что-то такое, чтоб все ахнули и восхитились! Или ужаснулись! Или удивились! Ну, в общем, обалдели ))
И гордо! а можно скромно ) сказать "Это я!" - очень детское! ))
Я люблю Ужасное происшествие

и слова "ужасные дети" читаю с утрированным ужасом и осуждением, хотя прекрасно помню, как втихаря таскали в детстве конфеты из нарядной супницы, стоявшей в серванте. Конечно, мы и были "ужасными детьми" ))) Но зато были более умными - все конфеты мы никогда не съедали. А у детей лица при чтении становятся совершенно непроницаемыми, и с первого взгляда понятно, что вот эти строчки - это вообще совершенно не про них, и они-то вовсе не ужасные, а прекрасные образцово-показательные дети, которые никогда и никуда не залезут без спросу!
А еще на этом развороте верблюд держит в зубах билетик в кинотеатр на детский сеанс...
По таким билетикам нас пропускали в кинозал смотреть Неуловимых мстителей, Бриллиантовую руку, Город мастеров, Морозко, Внимание, черепаха! и все остальные фильмы...

Стихотворение-ревизия содержимого карманов... О, там описан целый мир! Вещный детский мир прошлого... Как справедливы заключительные строки!

Человеку без кармана
Очень трудно было б жить!

Он знает, что говорит - очень трудно! Просто невероятно! Я-то знаю... у меня на форме не было карманов! И поэтому все богатства складывались в карман портфеля. Тот, который для ручек и карандашей, который гораздо больше по размерам, чем одежные карманы, и потому вмещает в себя невероятное количество всяких нужностей.

А сейчас ситуация неуклонно меняется - карманов на детской одежде становится все больше, а предполагаемое вещное содержимое стал вмещать в себя один телефон...

А вы любите фокусы? А перестановки?

Обожаю этот разворот!
Как верно и по-детски написано про книги!
И как верно, хотя тоже по-детски, про белые ночи...

А вы задумывались о птицах в непогоду? Как им живется в качающихся на ветру гнездах?
Нет, все же лучше жить в дупле или скворечнике...

Как я радовалась, когда появилась эта тонкая книжка от Речи!
И пусть иллюстрации в ней уступают иллюстрациям в моей старой книжке,

но зато в них нет ни одного пересечения! И они прекрасно дополняют друг друга!

Лабиринт

А в серьезной толстой книге Кушнера рядом со статьями о поэзии, среди "взрослых" строф найдется и то, что напомнит нам о детских книгах автора:

Два мальчика

Или вот:

Одну минуточку, я что хотел спросить:
Легко ли Гофману три имени носить?
О, горевать и уставать за трех людей
Тому, кто Эрнст, и Теодор, и Амадей.

Или:

Уходит в небо пар отвесный,
 
Деревья бьет сырая дрожь,
 
И ты не дремлешь, друг прелестный, 
А щеки варежкою трешь. 

Меня качает от взрослого к детскому и обратно. То во взрослом прорывается детская непосредственность, то в детском видится удивительная глубина...
Кушнер  заставляет то думать, то грустить, то улыбаться.

Детские стихи - удивительная вещь. Они подходят к любому настроению. 
Их можно читать когда тебе грустно или весело, когда тебе надо скоротать тянущееся время, или на бегу, на ходу, когда этого времени совсем нет. Одно и то же стихотворение можно читать быстро или медленно, громко или тихо, весело или грустно, восклицающе или вопросительно, восхищенно или насмешливо, и почему-то все кажется уместным, в зависимости от твоего состояния...

Грустный кондитер больше трех лет провалялся в корзине. У него был повод грустить - давно стояли на полке одновременно с ним попавшие в корзину, но сразу купленные Кружков с Вейцманом, читаны-перечитаны, показаны знакомым, зацитированы вслух понравившимися строками, а Кондитер в изрядно запылившемся белом кителе все болтался где-то на задворках, в дальнем закутке, на первой странице списка отложенных книг и до него никак не доходила очередь.

Ну не родной же... Хватает нам иностранщины в переводах и люди на узеньких станицах с сиреневыми бликами какие-то кособокие косорылые косорукие тонконогие и унылые, и домики покосившиеся, и животные несуразные, и заголовочки написаны тем же почерком, каким скребли в своих замызганных тетрадках косорукие, тихие и забитые, неуверенные в себе еле-еле троечники... И дурацкую песню про Сару-Бара-бу я никогда не любила.
И отзывы были на книжку очень разные - от бурного восторга до полного неприятия и совершенного недоумения. И все же взяла.

Сунула в рюкзак, чтоб было чем зачитать минуты томительного ожидания какого-нибудь часа Х. И зачитала. Давно уже кончилось время перерыва и можно было вставать и идти делать великие дела, а я сидела и дочитывала. И весь мир пускай меня подождет. Миру было наплевать на меня и на книжку, а я все плыла в деревянном башмаке по узеньким страницам мимо кривеньких косеньких картиночек, знакомясь с новым и узнавая давно читанное, пробуя на слух, на вкус, на грусть и на радость строчки, набранные мелкими буковками.
Наверное, хорошо, что я прочитала много негативных недоумевающих отзывов - я ничего не ждала от книги, я подходила к ней как чистый лист, просто скоротать время. А книга вдруг подарила мне столько чувств! За что я очень и очень ей благодарна.

Лабиринт // Озон // Май-шоп

Миллион раз я говорила о нашей всеобщей любви к считалкам. Причем именно к процессу ритмичного счета с тыканьем каждого участника в грудь. Эти прикосновения важны ничуть не меньше, чем слоговое скандирование. Ведь именно они наполняют весь процесс смыслом. Пока дети маленькие, забавно наблюдать, как они старательно контролируют себя, чтоб не сбиться, но часто все же сбиваются, тычут как попало, в результате соображающие орут "так нечестно!", несоображающие теряются и расстраиваются, и я считаю вместе с ними, держа за указующую руку. Иногда злюсь и командую, чтоб учились считать на игрушках. Учатся все довольно быстро. Тогда грамотные и умеющие начинают сбиваться, потому что в процессе счета с ужасом осознают, что пролетают как фанера над Парижем мимо каких-то разыгрываемых в данный момент ништяков, и пытаются мухлевать, обставляя тех, кто помладше... И тогда я снова держу указующую руку... Изо дня в день, из года в год...

Сборник считалок Яснова Щечка, щечка - два мешочка был и не особенно нужен, хватало нам и стихов автора, и народных и новоизобретенных считалочек. Но у кого-то я увидела фото с Главной считалкой, открывающей сборник.

Последняя строчка - ТОМУ ЧИТАТЬ! - все решила )

Да еще меня привлекли и вдохновили развороты с романом о жизни жука )

Ух и почитаем! - решила я, потирая руки от предвкушения радости результата. Это же подбор коротких слов, как в книжках Русситы! Да еще и в рифму!

Книга приехала, очень обрадовала качеством плотных мелованных страниц, множеством деталей для разглядывания на иллюстрациях

Все оценили индейский головной убор )

Порадовала "семисезонность" ритмичных считалочек - и лето, и осень, и зима )

Нельзя было не оценить важность посыла и морали МИРНОЙ СЧИТАЛКИ

Но в общем дети довольно дружно, хоть и не без мелких обид, но без особых скандалов, жили и мирить ей никого и не пришлось )))

Книгу я с удовольствием несколько раз читала детям, сами листали, а вот с чтением не очень заладилось. Мне не понравилось, что текст на цветном фоне, поэтому я не особенно предлагала. Соня прочла главную считалку, Максим с Родионом по очереди - понравившуюся им считалку с фамилиями.

А вот на романе про жука мы все забуксовали. И дети не смогли прочесть короткие словечки, вернее прочесть-то они могли, но говорить это вслух было неинтересно и утомительно - как будто гвозди забиваешь - тын-тым-тынц и ничего не понятно, и я попробовала да бросила. Не пошел роман, не лег на душу ((

Не оправдала моих надежд и библиотечная скороговорка. Картинка всем очень понравилась, а повторять скороговорку никто даже пытаться не стал - вообще не задела никого.

Но зато самой-самой-самой любимой стала считалочка про бурундука, давшая название сборнику.

Как считалочку мы ее и не использовали, других хватало. Это был инсценированный стишок с элементами пальчиковой гимнастики - всем нравилось выбрасывать по пальцу на каждое следующее наименование, а потом стучать "лапками в щечку":

Лапкой в щечку - стук, стук!
На здоровье, бурундук!

Очень нравится! Встала в ряд САМЫХ ЛЮБИМЫХ и часто рассказываемых стишков. Родион мог рассказывать и показывать раз по пять подряд ))

Малышам, да еще в период обучения счету, рекомендую от души!
Второе место поделили Осенняя и Считалка с фамилиями, в одной веселили повторы многочисленных ква, другая не только смешила, но побуждала придумывать новые варианты фамилий.
На третьем... да что я все о местах, нам понравились и Новогодняя, и Несъедобная, и Съедобная, и Мирная, и вообще вся книжка!

Лабиринт

Боже мой, о скольких же еще книгах хочется рассказать!

Я наделала портретов детских сборничков на фоне собратьев...

Не теряя надежды, что вот ка-а-а-ак сяду, да ка-а-а-ак напишу!!!

А в дополнение к ним из другого шкафа, с другой полочки на меня еще целое подразделение стихотворных сборников смотрит, на совесть мою отсутствующую давит - когда уже и про нас расскажешь?

Я люблю эту серию - Радуга-дуга.

На днях приехали из Лабиринта еще две книжки. Одна из них уже в новом оформлении, которое мне нравится гораздо меньше старого. Тем более, что странный перенос "квак-ушкой" вообще ни в какие ворота не лезет... Поэтому я Чернакова долго не покупала, хотя стихи мне очень нравятся и за первым изданием сборника гонялась давно.

А сколько книг непривычного, нестандартного формата, рассованных по разным полкам по принципу "лишь бы по размеру влезло"! Я периодически забываю что именно и куда у меня в последний раз влезло (или не влезло)

Я уж молчу про тонкие книжки! В их сторону я даже смотреть боюсь...

А это читает мама.

Гумилева она любит.

Пушкин - царь и бог, и властитель дум.
Бродский же жестоко раскритикован. Вместе с Нобелевским комитетом, Ахмадулиной и Вознесенским. Евтушенко тоже неплохо перепало, но ему зачлась Антология "Поэт в России больше, чем поэт".

И пока я собралась потихоньку изъять из стопки опрометчиво предложенного Быкова, чтоб не выслушивать потом возмущенных разгромных отзывов, Быков с Лейкиным был тоже прочитан, но, слава богу, обойден молчанием. А Лейкин одобрен.