Людмила Петрушевская. Лингвистические сказочки
Пуськи бятые
Сяпала Калуша с калушатами по напушке. И увазила бутявку, и волит:
- Калушата! Калушаточки! Бутявка.
Калушата присяпали и бутявку стрямкали. И подудонились.
А Калуша волит:
- Оее-оее ! Бутявка-то некузявая!
Калушата бутявку вычучили.
Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А Калуша волит:
- Калушаточки, бутявок не трямкают, бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявок дудонятся.
А бутявка волит за напушкой:
- Калушата подудонились! Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!
Бурлак
Часть 1
Сяпали Калуша с Помиком по напушке и увазили Ляпупу. А Ляпупа трямкала бутявку.
А Калуша волит:
- Киси-миси, Ляпупа!
А Ляпупа не киси и не миси, а трямкает бутявку. Полбутявки у Ляпупы в клямсах, полбутявки по бурдысьям лепещется.
А Помик волит:
- Калуша, Ляпупы, трямкающие бутявок, не волят «киси-миси», а то бутявки из клямс вычучиваются.
А Калуша волит:
- А по клямсам? За некузявость?
И - бздым! - Ляпупу по клямсам.
Ляпупа разбызила клямсы и как за-волит :
- Оее! Оее!
Бутявка из клямс Ляпупы вычучилась, вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А Калуша волит:
- Киси-миси, Ляпупа!
А Ляпупа усяпала с напушки и за напушкой волит:
- Киси-миси, Помик! А Калушаточки-то не помиковичи!
Часть 2
А Помик волит:
- Калуша, а калушаточки помиковичи?
А Калуша разбызила клямсы и из бурдысьев волит:
- Куа?
Помик тырснул в бурдысья и волит зюмо-зюмо :
- Калуша, а калушаточки помиковичи?
А Калуша как заволит:
- Некузяво, оее, так волить!
А Помик в бурдысьях как забурлыкает: бурлы, бурлы, бурлы.
А Калуша волит:
- Не бурлыкай, бурлак. Калушаточки не помиковичи, а помиковны!
Пуськинисты
Сяпали Калуша с Помиком по напушке и трямкали бутявок.
А натрямкавшись бутявок, К. и П. ну шаяться по напушке - то к бурдысьям, то от бурдысьев, то по-над бурдысьями счиркнут, то по-за бурдысьям проскробят.
То втырь, то оттырь.
То впях, то взбых.
Как облампелые - шаем шаются и бирят:
- Эее! Эвай! Пуськи бятые! Шайтесь, индякие!
И:
- Эфан-эфоэ !
Ажник кукушню у Помика с гвинта чирит.
Ужо и бутявок никcт на напушке, а К. и П., блуки вымзивши на отпень, хвиндиляют и дохвиндилялись до некузявости.
Обезвалдели, сяпалки втырь и распиндюрили по напушке, клямсы разбызили: оее.
А шаялись-то Калуша с Помиком от перетряма.
Трямкая бутявок, К. и П. не допрели, что бутявки тож натрямкались некузя-вых бурдысьев, в коих зюмо-зюмо быра " A-CNS ".
А от быра " A-CNS " оее как чирит.
И в клямсах нетырно, и в блуках сыкает, и в пшах гандибобель. И кукушню гвинтит.
И тут Калуша с Помиком клямсы разбызили и бутявок из клямс вычучили на напушку!
т. е. Калушу с П. вытырснуло не по-индяцки.
Бутявки ж, из клямс вычучившись, вздребезнулись, сопритюкнулись и усяпали с напушки.
А Калуша, отбябякавши бутявок с клямс, волит:
- О бутявки! Трямкающие бырные бурдысья - сгрохиваются с курчаток. А уж перетрям аки некузяв аки мырдяв!
А бутявки за напушкой волят:
- Кана-ганда-бис, пайти-метамикс ! Банчь, инчь. Поськи бетые, паськи бутые. Песьки бырые.
А Калуша волит:
- Чи облампели, бутявищи. Не зямут пробамболить «пуськи бятые», кайодлы. Пу-сь-ки бя-ты-е ! Пуськи!
А бырные бутявки волят:
- Пськ бт. Бррл-блпл, вафшшэ пуськинисты.