Совместный сон с малышом под бочком - не все так прекрасно...

Интервью А.Лебедевой с профессором Г.В. Козловской, зав. отделом Института психиатрии РАМН

Очень интересная статья... заставляет задуматься!

В последнее время совершенно естественным стало выделение места новорожденному малышу или даже ребенку первого года жизни в родительской постели – у мамы «под бочком». Так удобно. Родители экономят силы – им не нужно ночью вставать, чтобы покормить или успокоить малыша. Ребенок же под родительским покровом – в прямом и переносном смысле, кажется более спокойным и довольным. Мы хотим познакомить читателя с неожиданным мнением по этому поводу крупнейшего детского психиатра, зав. отделом Института психиатрии РАМН, профессора Галины Вячеславовны Козловской. Галина Вячеславовна – одна из немногих психиатров, кто всю жизнь занимался изучением психики детей раннего возраста. А ведь именно раннее детство во многом определяет всю дальнейшую траекторию взросления…

– Галина Вячеславовна, сегодня все чаще и чаще в публикациях, посвященных первым годам жизни ребенка, рекомендуют совместный сон мамы с ним. Как Вы к этому относитесь?

– Очень отрицательно! По моему мнению, это неправильный и ненужный путь воспитания, подавляющий физические и психические функции ребенка. Совместный сон вызывает задержку развития, особенно психического, воспитывает инфантильность. Кроме того, у мальчиков, которые долгое время спят рядом с мамой, значительно позже формируется такая важная психическая функция, как идентификация пола. У них развивается ревность к отцу, они не пускают его в кровать к матери. Появляется агрессивность к отцу, соперничество, т.е. ранняя сексуализация. У девочек же развивается неуверенность в себе, некоторое ощущение излишней защищенности, но только в присутствии мамы. Совместный сон – это неуместный телесный контакт, ведущий к отсутствию стремления к самостоятельности, самосознанию своего я ребенком.
Ребенок в кровати у родителей – это оправданно и необходимо только в случае, если у ребенка есть нарушения сна – страхи. Тогда он приходит к маме только на какое­то время, ища защиты. Успокоившись, ребенок, если он относительно здоров, должен вернуться в свою кровать. Это правильно и совершенно естественно. Чтобы ощутить, осознать свою самостоятельность, ребенку необходимо ночью спать одному, он должен иметь свое место.

– Вы не рекомендуете совместный сон совсем или всё­-таки до какого­то возраста его можно практиковать?

– Я бы не рекомендовала его ни при каких обстоятельствах. Есть многодетные семьи, которые живут в одной комнате, спят практически на голове друг у друга, и можно сказать, что это – стесненные обстоятельства. Также, как и раньше в деревнях, все спали вместе на полатях. Но тогда дети тоже были отделены от родителей, они очень быстро приобретали самостоятельность, и это сопровождалось ранним взрослением по причинам выживания. Тем не менее, даже в такой бедности не практиковали совместный сон с родителями. Родителей все старались разгрузить – старшие воспитывали младших, традиции поведения передавались из поколения в поколение. Формирование правильного поведения для максимального выживания в жестоких деревенских условиях при многодетности семьи происходило очень быстро. А сейчас, когда детей мало да еще и родители практикуют совместный сон с ребенком, то, как показывает мой 30 летний опыт, развитие ребенка как личности затормаживается, его самостоятельность не развивается. Страдает именно психическое развитие ребенка.

– Галина Вячеславовна, а в чем проявляется ранняя сексуализация?

– Ранняя сексуализация проявляется в том, что мальчики рано начинают проявлять излишний интерес к раздетому женскому телу, не по­детски играют с маминой грудью. Это вредно и в ряде случаев даже опасно, особенно для мальчиков. Онанизм как последствие совместного сна при недостаточности любви – частое явление. Ребенок начинает излишне интересоваться половыми органами, часто держит руки в штанишках. Он не чувствует в достаточной степени, что любим, необходим в семье, поэтому начинает ласкать себя подобным образом. А потом, испытав некоторое удовольствие от раздражения половых органов, втягивается в этот процесс, и вскоре это становится навязчивой идеей. В принципе, если интерес к половым органам и мастурбация эпизодичны, то это не является признаком болезни. И девочки, и мальчики при нормальном развитии интересуются своим строением, и половыми органами в том числе. Занятость обычной игрой или родительским вниманием, вовлеченность в детские дела и ощущение того, что он в семье любим и нужен, препятствует занятиям ребенка самоласканием. Но, если всё­таки это происходит, и вы замечаете это, тогда необходимо отвлечь ребенка от подобного занятия, сказать ему, что это не нужно, не интересно. При этом нельзя его пугать. Здесь замечательным подспорьем является спорт и определенные виды закаливания – контрастный душ перед сном, прогулки. Необходима не плотно облегающая одежда, не раздражающая понапрасну половые органы. Для девочек это должны быть юбки, платья. Ведь у них еще чаще встречаются онанические реакции при определенной заброшенности. Так, совместный сон, позиционируемый как проявление любви, и заброшенность могут идти рука об руку. Мама на работе, ребенок целый день один, а ночью такой своеобразный откуп за счет телесного контакта. Но это неправильно. Взрослые всегда были заняты, но внимание ребенку уделять умудрялись. Пусть оно будет небольшим по времени, но при этом эмоционально насыщенным и ярким по своему содержанию, искренним. Необходимо честно интересоваться жизнью ребенка, тогда он не будет чувствовать себя заброшенным. Он будет знать, что его жизнь интересна и важна для мамы, и вы по­взрослому, по­дружески, на полном серьезе интересуетесь событиями в его жизни. Тогда у ребенка не появится чувство одиночества и ненужности, приводящее к подобным неправильным проявлениям.

– Как может повлиять ранняя сексуализация на дальнейшее развитие ребенка?

– Когда мальчик становится подростком, он слаб характером, легко вовлекается в дурные компании, не умеет постоять за себя. Он инфантилен и женственен, вследствие чего ищет выход в дурных привычках – алкоголизме и наркотиках. В дальнейшем такие мальчики с трудом подыскивают себе жену, потому что они ищут подобие мамы. Ведь мама, если она потворствует ребенку в совместном сне, становится очень от него зависимой, излишне балует и потакает. Перспектив у таких мальчиков мало. Им не удается достичь чего­то значительного в обществе, они чувствуют себя несостоявшимися как личности, что опять ведет к дурным наклонностям.

– Галина Вячеславовна, думаю, Ваши слова станут откровением для многих родителей, практиковавших совместный сон с детьми! Можно как­то исправить положение, если совместный сон уже прочно вошел в практику воспитания в семье?

– Во­первых, возникшую патологическую симбиотическую связь с мамой необходимо разорвать. Т. е. ребенку необходимо организовать отдельное спальное место. Перед сном необходимо посидеть рядом с ребенком, почитать стихи, сказки, поговорить с ним о чем­нибудь, может быть, даже серьезном. Необходимо убедить его, что он любим и выведен из кровати не потому, что он наказан, а потому, что его считают уже взрослым. Необходимо поднять престиж мужчины в семье и направить мальчика на воспитание в мужские руки. Здесь неоценимую роль сыграет спорт – борьба, футбол, любые мужские увлечения – планеризм, конструирование и т.д. Если семья неполная, то тем более изо всех сил надо стремиться, чтобы ребенок спал в своей кровати. И здесь необходимо найти мужскую поддержку. Это может быть дедушка, дядя. Если нет такой возможности, необходимо формировать образы, идеалы через книги, фильмы и т.д. Если в неполной семье мама спала с ребенком, то ей в дальнейшем невероятно трудно устроить свою жизнь. Ребенок не пускает в дом «соперника», всеми силами пытается его выжить. Не лучше и в полной семье. Ребенок просто начинает гонять отца из кровати. Это, конечно происходит при неправильных детско­родительских отношениях. Тем не менее, престиж отца падает, отец начинает искать другую женщину или компьютеризируется, и в этом виновата женщина, которая по своей наивности пытается компенсировать какой-­то недостаток внимания со стороны мужа таким уходом в неправильное материнство.

– Вам часто приходится встречаться в своей практике с последствиями именно совместного сна?

– К сожалению, да. Но там, где родители прислушиваются к ситуации, все налаживается. Особенно в маленьком возрасте это – обратимый процесс, если родители проявят определенную требовательность, строгость, но не в плане наказания, а как признание ребенка взрослым и достойным законов взрослой жизни. Когда это удается, то поведение ребенка исправляется, его настойчивое желание спать с мамой проходит, и, как правило, при этом налаживаются и отношения у матери с отцом.

– Еще один животрепещущий вопрос мам: как долго можно кормить ребенка грудным молоком?

– Я в своей длительной практике не встречала явных признаков полезности длительного вскармливания грудным молоком. Конечно, его полное отсутствие тоже сказывается весьма плачевно на психике ребенка, особенно, если мать родила его, скажем так, по необходимости, не любя. В этом случае ребенок сам может отказаться от груди, после чего его кормят из бутылочки, но это может быть для него даже полезней, чем мамино молоко, т.к. в такой ситуации часто наступает непереносимость материнского белка. Материнское молоко может быть даже аллергеном для ребенка. Длительное грудное вскармливание до трех и более лет, особенно когда у ребенка возникает к маме потребительское отношение как к вещи, вряд ли принесет ему пользу. Ведь если так легко в любой момент можно прикоснуться к груди и успокоить себя, не возникает стремления терпеть и преодолевать, управлять своими чувствами. В любом месте можно заставить себя кормить. Это тоже пример унитарного отношения к матери, отсутствия самостоятельности в этом мире. В этом случае мама должна быть отдалена (не физически) от ребенка с тем, чтобы у него формировалось восприятие некоторого идеального образа матери. Если он относится к ней потребительски, то идеального образа не создается, мама воспринимается как удобная, необходимая в любой момент вещь. И это абсолютно неполезно для развития личности. Более того, длительное грудное вскармливание и физически не укрепляет ребенка. Нет уже в это время в грудном молоке такого количества полезных веществ, чтобы бороться за его длительное существование. Нет там и особых питательных веществ, из­за которых ребенок может получить особенное физическое здоровье. Это патологическая связь, и маме надо переключиться уже на воспитание ребенка, а не пребывать в состоянии новорожденного младенца. Дети быстро теряют самостоятельность. Это касается и мальчиков, и девочек.

Дети, которые долго используют маму в качестве кормящего сосуда, бывают психически очень неуравновешенными. Они требовательны, истеричны, у них очень много капризов, они не научены терпеть, они не могут откладывать своих желаний в какой­то момент. Не всегда способ схватить грудь в любой момент достижим в жизни. Я не считаю длительное вскармливание грудным молоком полезным. Не видела пользы этого в своей психиатрической практике. А, между тем, среди детей, нуждающихся в психиатрической коррекции, много тех, которых вскармливали до трех и более лет. Здоровье от этого у них не улучшается. Хотя многие специалисты, особенно американские, утверждают обратное.

– Галина Вячеславовна, Вы очень часто говорите о терпении и умении управлять своими желаниями. А сейчас очень многие мамы панически боятся слова «нельзя». Считается, что его необходимо каким­то образом избегать, заменять. Что вы скажете по этому поводу?

– Ничего плохого в слове «нельзя» нет. И ребенок должен знать его с самого маленького возраста. Другое дело, что это не то «нельзя», которым взрослые отваживают ребенка от его многих практических интересов, а «нельзя» для его же блага. Нельзя браться за огонь, нельзя обливать водой помещение, нельзя бить кошку, нельзя бить маму и т.д. Это воспитывает человечность в ребенке. Даже животные воспитывают понятие «нельзя» у своего потомства. С этого начинается жизнь – нельзя высовываться из норы, нельзя хватать еду у старших, нельзя бежать по краю обрыва…

Ребенок, незнающий слова «нельзя», глубоко несчастный ребенок. Он ведь и в обществе не сможет приспособиться. Потому что в жизни обязательно появится кто­то, кто будет приучать его к слову «нельзя» в гораздо более грубой форме. Он просто не обучен «выживанию в обществе». Слово «нельзя» на психике его отразится , скорее, положительно. В нашей культуре существуют тысячи нельзя и отчасти они передаются генетически. Часто ребенок прекрасно понимает, что делает что­либо из разряда «нельзя». Но он все равно это делает, чтобы попробовать, проследить: «А что будет?» И он прекрасно видит реакцию родителей, и видит, что запрет не серьезный, если они не среагировали на это. Можно на опыте убедиться, что запрет правильный, стоит только обжечься один раз об утюг, например. Но есть запреты, которые невозможно познать опытным путем. Поэтому родители, так или иначе, должны дать ребенку подобные знания, суметь объяснить ему, почему нельзя.

– А когда наступает тот возраст, когда объяснять уже не надо, когда объяснения превращаются в демагогию? Не объяснять же все это до совершеннолетия!

– Если ребенок правильно сформировался как личность, а это обычно происходит уже к 3­-7 годам, когда, по мнению зарубежных психологов, у ребенка формируется понятия «суперэго» и совесть, то он на генетическом уровне понимает все правила поведения. Так вот, обычно у них к совести добавляется еще и чувство стыда. Только у психопатов бывает тяжелое психологическое отклонение, когда совесть отсутствует, стыд тоже не появляется. У гармоничных детишек чувство стыда настолько сильное, что ему не надо ничего объяснять, он и так все понимает. Если правильно формировать круг интересов ребенка, то приблизительно к 10 годам очень сильное влияние на него оказывают рыцарские поступки ради прекрасных дам, цветы и т.п. И благородные чувства берут верх, приходит понимание, что девочек бить нельзя, обижать вообще никого нельзя, тогда объяснять уже ничего не требуется.

– А если это понимание не формируется, как наказывать ребенка за плохие поступки, которые должны быть в этом возрасте осознанны?

– О, это очень сложный вопрос в нашем обществе, где сами взрослые выдвинули себе табу на наказание. Это взрослое «нельзя»! Дело в том, что если родители объяснят ребенку основные «нельзя» – нельзя наушничать, ябедничать, лгать, воровать, нельзя наслаждаться чужими страданиями, то он спокойно идет в этот мир. А если нет, то дальше это объяснение происходит достаточно жестко в самой жизни. И если человек умный, он начинает меняться, а если он слаб, то с высокой долей вероятности он пойдет в какие­то жесткие рамки – криминальные структуры, подростково­юношеские группировки (готы, эмо), где они будут искать некоторую мнимую отдушину от нелепых своих проблем. Но ведь там очень мощные ритуалы, там только иллюзия свободы, а каноны очень жесткие. Там такие жесткие правила, определяющие что можно, а что нельзя. Причем вовсе не в общечеловеческом понимании греха, а в очень узких сектантских рамках. Да причем объясняют так жестко, что многие даже с жизнью расстаются. Пусть уж лучше строго родители объяснят! Если эти строгие рамки есть в семье – зачем ребенку искать их в секте?

– Галина Вячеславовна, а какие самые распространенные ошибки бывают у родителей?

– Вообще самая распространенная ошибка родителей – это когда они не любят своего ребенка, а говорят при этом, что любят. Постоянно передают его нянькам, забрасывают горами игрушек. Любовью же все можно компенсировать, но любовь должна быть строгой, как у Бога. Любовью, не потакающей злу, а ищущей справедливости. Необходимо идти по трудному пути становления человека. Быть человеком сложно!

http://rojdestvo.ru - Семейный клуб "Рождество"