Про подарки и любовь....

Я учусь в Институте Ньюфелда, и недавно на одном из мастер-классов с Гордоном Ньюфелдом мы говорили о мальчике, который ворует в школе. Крадёт он без разбору и логики, и происходит это, предположительно, потому, что потребность в контакте и близости не удовлетворяется адекватно. В своей привязанности к матери мальчик находится на уровне принадлежности, но не получая адекватного удовлетворения своей потребности в любви, компенсирует его, присваивая себе чужие вещи. (Подробно про уровни привязанности и их развитие можно почитать тут). Ньюфелд предположил, что если матери удастся дать ребенку любви больше запроса на доступном для мальчика уровне, то потребность красть у него пропадет. Перекрыть нехватку близости ребёнку, который привязан через «принадлежность», можно, например, просто буквально давая ему с собой в школу какие-то предметы, напоминающие о матери, чтобы ему было за что держаться вдали от неё. Можно дарить ему вещи, которые кажутся ему дорогими и ценными. Такие проявления любви будут, вероятнее всего, доступны этому ребёнку и напитают его. Ньюфелд сказал, что это такой довольно примитивный, в смысле, прозрачный механизм у детей, привязанных на уровне принадлежности. Дарят мне дорогое и ценное, хранят даримое мной - значит меня любят.

И тут меня осенило. Я узнала в этом мальчике нашего старшего Лёву, которому сейчас 5 лет. Воровать ему не приходится, потому что дают ему и так. Похожесть состоит в том, что Лёва как раз часто выражает свою любовь через «принадлежность». Ему безумно важно дарить мне всякие свои драгоценности, и не проходит и дня, чтобы он не залез в мою шкатулку с золотом-брильянтами и не сказал что-нибудь с духе: «Я знаю, что нельзя, скорее всего нельзя, но а вдруг? А вдруг можно? Мамичка, ты не подаришь мне эту брошку?» Как правило, сороку нашу тянет на всякое блестящее и крупненькое, а оно не дорогое обычно, и я дарю ему «драгоценность» с удовольствием, чем привожу его в экстаз. И наоборот, каждый день я получаю в подарок какой-нибудь драгоценный камень. Важно, что камни именно ОЧЕНЬ ДОРОГИЕ, то есть самые что ни на есть драгоценные, находит он их на улице, приносит полные карманы домой. Потом он частенько хочет посмотреть вместе со мной подаренные им камни, ему очень важно видеть, что я ценю его подарки и храню их. Скоро уже можно будет вымостить балкон, столько материала у меня накопилось!

Вообще-то у Лёвы в арсенале есть уже самые разнообразные способы воспринять и выразить любовь: он чувствует себя любимым, когда мы слышим его и считаемся с его мнением, и, наоборот, ему важно слышать наше мнение о своих достижениях и делах - это проявления уровня значимости. Лёва рисует мне корабли, ракеты и гоночные автомобили, полные сердец, и иногда прямо говорит о своих чувствах - это проявление уровня любви. И вот, в последнее время появились все эти драгоценные подарки, которые я интерпретировала сначала тоже как проявление уровня любви, потому как, вроде бы, принадлежность - это у него уже в три года было, это уже пройденный этап.

Но нет, привязанность может «гулять» по уровням. Ребёнок, который уже способен на более глубокие чувства, вдруг возвращается к более поверхностным уровням, более надежным, осязаемым проявлениям. Принадлежность - это сейчас его способ чувствовать и проявлять любовь: важно именно дать дорогое что-то в руку маме, чтобы мама помнила, что эта вещь от него. И, наоборот, самому держать в руке что-то от мамы, какое-то доказательство её любви и верности.

Лёвины драгоценности для мамы и папы

И вот, до меня это, наконец, дошло, а Лёва, надо заметить, уже недели три выпрашивает у меня бижутерию, и я уже о всяких гендерных несоответствиях успела подумать, а об очевидном, о самом главном подумать не догадалась: что же он мне хочет этим сказать? А дети, как всегда, всё об одном, всё об одном и том же: о контакте и близости. Эта их самая главная повестка дня.

Вот, до жирафа, наконец-то дошло, чего от него хотят. Вчера укладываю его спать и говорю ему, что очень хочу сделать ему совершенно особенный подарок. Зная его пристрастие к камням, говорю, что хочу подарить ему драгоценный камень, который поместится как раз в его ладонь, то есть необычно большой и ценный камень. Лёва просиял всеми лучами, но всё же захотел, чтобы наверняка, и говорит: "а почему ты мне его хочешь подарить?" Потому, говорю, что ты мой драгоценный и любимый человек и тебе подходит этот особенный камень, я хочу, чтобы он был у тебя и всегда напоминал тебе о моей любви к тебе. Тут Лева просто преобразился, я такой радости, такой наполненности, такого реактивного счастья давно в человеке не видела. Сегодня с утра творит, несмотря на отъезд отца, всё ещё очень наполнен, время от времени смотрит на меня хитро и вопросительно, и я ему киваю, мол, будет, все будет.

Я рада, что я поняла, чего он от меня так ждал. То есть, в контексте наших взаимоотношений, которые и так в целом хорошие, - это крупица вроде, ерунда, только эпизод, но, как ни крути, из эпизодов взаимоотношения и складываются. А во взаимоотношениях очень важна чуткость и способность посмотреть на вещи с детской перспективы. А если смотреть на вещи с детской перспективы, то понимаешь, что всё это о контакте и близости или же об их нехватке. In dubio pro amore, короче.

Анна Гощинская