Просто рассказ..

Ксеньке едва исполнился год, а она уже успела прослыть в округе красавицей. Темноволосая, розовощекая и голубоглазая, в окружении народившихся в ту пору пацанов, она была похожа на июльский василек, что расцвел неожиданно посреди засеянного рожью поля...

Девочка угодила всем, унаследовав от родителей все самое лучшее: мамины светлые глаза, пухлые губки и маленькие ушки, папин небольшой носик. Мать наряжала дочь словно принцессу, не жалея средств и фантазии, но терпеливо наблюдала, как дитя полощет обновки в надувном бассейне, что стоял возле их дачного дома, или же засыпает песок себе за шиворот. В благодарность за понимание Ксенька росла смышленой и веселой девочкой, с удовольствием ласкала и обнимала родителей и помимо простых «мама» и «папа», уже называла ботинки «батяпами», а мячик «мятитем». Она никогда не появлялась на улице ни с чем, ее кармашки были туго набиты цветными мелками, а с тех пор, как в саду выросли яблоки, в каждой ручке она держала по свежему яблоку, попеременно кусая то одно то другое. Поднимаясь на носочки, она тянулась вверх изо всех сил, и срывала их прямо с деревьев, смеясь, когда это получалось, и расстраиваясь, если яблоко не поддавалось.

В деревне, где девочка проводила второе в своей жизни лето, все называли ее не иначе как «невестой» и «красавицей», а за глаза завидовали. И только приехавшие на строительство дач узбеки без всяких потайных мыслей кричали ей из-за ограды «Ксюша кудак!»

В доме напротив Ксенькиного жил мальчик, на полтора года старше ее, по имени Ромик. Он жил с бабушкой и няней, родители навещали сына по выходным. Когда они приезжали, Ромик выбегал из дома на проселочную дорогу и крутился возле машины, взволнованно крича и смеясь. Но через мгновенье няня брала его за руку и он послушно стоял и ждал, когда родители выгрузят из багажника продукты и вещи, а после подойдут и обнимут его. Затем мать брала его за руку и они скрывались за высоким забором. Но когда мать и отец уезжали, об этом узнавала вся деревня по громкому реву Ромика.

О Ромике ходили разные слухи. Поговаривали, что мальчик аутичен и потому пуглив, что боится чужих детей и может подолгу проводить время в одиночестве, играя или разглядывая книжки. Соседи называли его ущербным, потому как кроме «мама» и «папа» он не говорил ни слова, бегал на прямых ногах, не сгибая коленей и смеялся как –то уж очень громко и неестественно. Он не был жаден как все его ровесники, легко отдавал свои игрушки и никогда не плакал, когда у него что-то отнимали.

Так проходили дни. Когда Ксенька, ранняя пташка, покушав, накричавшись и набегавшись вволю, засыпала, Ромик выходил из дома после завтрака и сразу же буквально прилипал к сетке рабице, окружавшей дом девочки, чтобы поглядеть на Ксенькину собаку, лайку, привезенную отцом откуда–то из Восточной Сибири. «Аф!», - тихо звал мальчик, но старый пес не отвечал ему, потому что, когда маленькая хозяйка спала, его запирали в доме, откуда он не мог слышать Ромика.

Но вот однажды утром, когда Ксенька с матерью вышли из дома, они встретили Ромика. Няня вела его по дороге к местному магазинчику. Женщины поприветствовали друг друга.- Привет, Ромаш! – улыбнулась мать девочки.Ромик спрятался за няней.- Поздоровайся! – строго сказала та, пытаясь за руку вытащить мальчика вперед.Ромик не шел.- Вот видите, - пожаловалась няня, – он так плохо спал, я уж ему и песни и сказки, даже уж капли капала от нервов...- Что же случилось? – поинтересовалась мать.- Откуда мне знать! – махнула рукой няня – поднялся чуть свет и пролежал в постели со Алиной Алексеевной (матерью Ромика) с час. Теперь идем в магазин за хлебом, не позавтракав.- Алина здесь? – удивилась мать.- Сегодня уезжает. Она работает. А этот всегда как она до понедельника остается, по утру лезет и лезет к ней в постель. Так и провалялся бы до вечера, если не вытащишь! А вчера вот никак уложить не могли. Во втором часу ночи лег. Все носился возле сруба.- Сруба?- Да нам материалы привезли для бани – няня махнула рукой в сторону дома – Он к мужикам – строителям весь день лип. Они копать - и он за лопату, они бревна таскать и он тут как тут. Вымазался весь как черт в грязи! А Ивана, старшего их, за руку схватил и не отпускает! Тот растерялся, не знает, что с ним делать. Работать надо, а на нем этот обезьеныш повис. Еле оторвали!

Тем временем Ксенька, завидев вдали груду гравия, направилась прямиком к ней. Мать пошла следом. Ромик тоже было собрался за ними, но строгий голос няни заставил его забыть о своем намерении.- Упадешь! Помнишь, как ты уже упал однажды? – закричала на него няня.- Ромаш! Лови мячик! – воскликнула Ксенькина мать, подбросив в воздух полосатый резиновый мяч, что несла в руках. Он, сделав несколько веселых прыжков по дороге, покатился к мальчику. Ромик нагнулся.- Ногами! – рявкнула няня – Ногами бей! Девочка уже умеет ногами, а ты все в руки хватаешь! Это глупо! В мяч играют ногами!- И так и эдак играют. - возразила мать.Няня оставила без ответа это замечание и сама пнула мяч ногой.- Ну, беги же! – скомандовала она.Ромик послушно побежал по дороге вслед за мячом, догнал его и, схватив в руки, крепко прижал к груди, очевидно, радуясь, что мяч наконец-то очутился у него.- Ногами! – завопила няня. Мальчик от неожиданности выпустил мяч из рук, который покатился дальше, вниз по склону.- Догоняй теперь!- кричала няня. От ее крика Ксенька перестала ковыряться в камнях и с тревогой стала смотреть в сторону, откуда он доносился. Через мгновенье она разревелась.- Ах ты, моя маленькая! – прогромыхала няня – Вот видишь, Роман, что ты наделал! Немедленно догони и верни мяч девочке!Ромик оторопел.- Ничего страшного, мы сами его заберем – растерянно проговорила Ксенькина мать – Ромаш, иди сюда скорей – что перепугался? Хотите, дайте ему печенье, у меня есть с собой немного...Ксенька успокоилась сама и продолжила свою возню. Она поднимала камушки, аккуратно складывала их в руку матери, затем выбирала по одному и кидала обратно в кучу.- Не надо ему – мы не даем. Алина боится, что он итак толстый – ответила няня, носовым платком вытирая руки и одежду мальчика.«Какой же он толстый! Чуть больше Ксеньки» – подумала мать про себя, но промолчала.- Ладно, пора нам. Надо было брать коляску – так до обеда будем ходить! – сетовала няня, взяв Ромика за руку.

А Ксенька вволю наигравшись камнями, отправилась обратно на дорогу, но вдруг неожиданно села, и захватив полные кулачки еще сырой после ливня смеси песка и мелкого гравия, весело подняла руки вверх и высыпала все это себе на голову.

Ромик вырвался из рук няни, подбежал к ней и обхватив ладошки девочки обеими руками, принялся торопливо вытирать с них грязь. Ксенька с любопытством смотрела на него. Няня пулей кинулась к детям. Она схватила мальчика за шиворот и, отвесив подзатыльник, заорала так, что в ушах зазвенело.- Ты что делаешь? Посмотри теперь на себя! На кого ты похож? Обезьяна! Что скажет мать?

Крича и ругаясь, она поволокла мальчика обратно в дом. Ромик плелся нехотя, но не сопротивлялся.

Ксенька удивленно смотрела им вслед, потом стащила с ноги башмак, отыскала попавший в него камушек и, произнеся «батини», попыталась положить свою находку в рот, но мать опередила ее.- Давай просто выбросим камень! Вот так – бах! – сказала она серьезно, видимо, еще не оправившись от только что увиденной сцены – Пойдем сменим брючки и выйдем снова. А то солнышко спрячется и я не успею показать тебе цветочки. Под солнцем они особенно красивы. Будешь смотреть цветочки?- Титоти – уверенно произнесла Ксенька.

Ее детство было в самом разгаре.