Учение - свет.

четверг, 10 ноября 2011 г., 00:08:12

Задумалась над словарным запасом сына – педиатр сегодня спросила, сколько ребёнок произносит слов, а я как-то растерялась. Постараюсь составить словарик:

1. Мама.

2. Папа.

3. Баба.

4. Деда.

5. Тата (Татата) – Наташа.

6. Да.

7. Нет.

8. Дай.

9. Ам.

10. Мя (мяч).

11. Бака (собака), ну и «ав» туда же.

12. Ти-та (тик-так, т.е. часы).

13. Ада (вода).

14. Апка (шапка).

15. Тя (чай).

16. Ампа (лампа).

17. Алё (алло и, вероятно, оно же - телефон).

18. Мя (кошка).

19. Топ-топ (ходить).

20. Тяпти (тапки).

21. Дядя.

22. Тётя.

23. Ба (банка).

Ну и всякие междометия и идиоматические выражения типа его любимых «бэги-бэги-пэки-бэки», «нянь-нянь», «дить!» (восклицание недовольства) и проч. Разумеется, Дэн знает по наименованиям гораздо больше предметов, его окружающих, всё показывает. Но врач, наверное, имела в виду именно успехи в произношении.

Также наказала заниматься с малышом лепкой и рисованием: к 2м годам он должен выучить основные цвета, рисовать солнышко, забор, домик и прочее в этом духе, различать геометрические фигуры (круг-квадрат-треугольник), уметь раскатывать лепёшку и колбаску из пластилина. Спросила про пресловутую пирамидку: я ответила, что с пирамидкой, равно как и с кубиками, Дэник не дружит, при этом ловко надевает колпачки на бутылочки и шариковые ручки, не знаю, это умение из нужной оперы, или нет. Тяги к созиданию и нагромождению кубиков и иже с ними не наблюдается. К рисованию, повторяю, равнодушен совершенно, даже не делает попыток почирикать карандашом, глядя на нас, хотя Наташа купила ему классные яркие восковые мелки, но Дэн их все переломал, бросая об пол. Так что с рисованием мы пока завязали. Что-то мне подсказывает, что и лепку ждёт такая же судьбина.

Вспоминая себя в возрасте 3-4 лет, могу сказать, что если бы не бабушка – воспитатель детского сада, фиг бы я всеми этими художествами занималась. Рисовать я очень любила, и мама до сих пор хранит мои детские рисунки, которые даже демонстрировали какому-то художнику, и он одобрил. Так как в садик меня не приняли (и слава богу!!), за дело взялась бабушка, терпеливый и неутомимый педагог с яркой фантазией. Мы лепили, рисовали, клеили и раскрашивали, домики из картона, делали аппликации и панно из зёрен, обязательно готовили открытки всем именинникам в семье и на все престольные праздники, бродили по лесам и полям, собирая гербарии, шишки, жёлуди и коряжки для поделок, вечно что-то сушили, вырезали, ваяли, папье-маше, выжигание по дереву, роспись глиняных поделок… Это помимо чтения, математики, немецкого языка и вообще картины мира. В 4 года я уже бегло читала (П.Мериме, Чехова, Толстого, Дюма, Мопассана...), и по вечерам бабушка и дедушка усаживали меня в кресло-качалку между торшером и камином, выдавали стопку газет («Правда», «Советский спорт» и т.п.), и я им читала вслух от корки до корки.

Наверное, привычка быстро разжёвывать и проглатывать материал, и привитые бабушкой свободолюбивые и дерзкие манеры сыграли со мной злую шутку. Всю начальную школу я откровенно месила балду, так как умела читать, считать, писать «по-письменному» и вообще была вполне развитая девица. «Учительница первая моя» училась когда-то в одном классе с моей мамой, правда, упорно делала вид, что они не знакомы, потому как училась мягко говоря, неважно, зато меня сразу возненавидела. Татиана Иоанновна была хохлушка и оканчивала педучилище уже на Украине, что наложило неизгладимый отпечаток на её речь и грамотность вообще. И если режущие ухо «свеклА», «залазить», «позвОнит», «ложут» и т.п. и фрикативное «г» ещё можно было как-то пережить, то когда она исправила моё «мужчина» на «муЩина» (видимо, по аналогии с «женщина»), «дЕвчата» на «дИвчата» (хорошо хоть не на «дiвчата?») и ещё ряд подобных «ошибок», и влепила мне трояк, мама собрала мои тетрадки по русскому и отправилась к завучу. Завуч (сама русист) схватилась за седую голову, вызвала эту Татьяну Ивановну, и та имела бледный вид и тонкие ноги. Просьба завуча - не доводить до разборок на уровне РОНО – была уважена родителями, но все четыре класса я так и претерпевала от этой стервозины Татьяны Ивановны.

Когда в 9 классе она заявилась к нам на выпускной, взявшись неизвестно откуда (наверное, кто-то из родительского комитета её откопал из небытия), я имела удовольствие высказать ей в лицо всё, что о ней думаю. Та же участь, кстати, постигла и учительницу алгебры и геометрии, она же классный руководятел, с которой у меня были контры из-за моего невинного заявления, что гуманитарные дисциплины мне вообще-то ближе и интереснее, чем точные («…и засуньте ваши логарифмы себе в одно место, уж я постараюсь, чтобы в жизни они мне больше нигде не попались!» - ну что-то в этом роде).

Надеюсь, мой сын будет более сдержан и хитёр, и не станет идти вразрез, выделяться и получать по вздёрнутому носу. Не будет таким непримиримым максималистом, как я (до сих пор). Уже с тоской и гулко бьющимся сердцем думаю о том, как ему нелегко придётся в садике, в школе, как мне и Вове придётся заступаться за него, учить, как достойно выходить из недостойных ситуаций… И все его сегодняшние проказы кажутся такими пустячными. Хочется, чтобы его безмятежное детство, когда все вокруг только любят, хвалят и не обижают, продолжалось как можно дольше.