Сказка о том, как цапля стала бегемотом
Молодая цапля Цуня проснулась от того, что что-то острое неприятно впилось ей в живот под самые перья. Она осмотрелась вокруг. На болоте тихо, жаркое африканское солнце ещё не встало, прохладная предрассветная мгла и туман вокруг. "Ой!" - что-то снова остро впилось ей в живот. Она даже подскочила от боли. Такого Цуня не ожидала. Она посмотрела вниз под себя. Там, в гнезде из мягкого мха и болотной осоки, лежали четыре ее яйца. Цуня присмотрелась внимательнее. Одно яйцо треснуло и оттуда высунулся острый жёлтый клюв. "Так вот оно что!" - догадалась Цуня, - "Началось!" Птенцы начали вылупляться.
Долго и упорно Цуня сидела на своих яйцах, полная самодовольного блаженства и неги. Она с нежностью ждала появления на свет своих долгожданных детей. Это был ее первый выводок. Все ей было в новинку. Она с нетерпением каждый день осматривала яйца, так ей уже хотелось увидеть своих птенцов. "Они будут самые умные и красивые на свете цапли!" - думала она и погружалась в приятные мечты о материнстве.
Но теперь эти больные клевки в живот появились так неожиданно, что она готова была расстроиться. Не так она представляла себе вот это все.
Но долго размышлять Цуня не успела. Яйца один за другим начали трескаться, и жёлтые требовательные клювы высунулись из скорлупок. Не успела Цуня как следует проснуться, как все птенцы были снаружи и начали очень громко пищать и перебирать мох лапками. Ясно было - они хотели есть.
Цуня осмотрелась вокруг. Никого. Гнездо надёжно спрятано в высокой болотной траве. Она выскользнула к воде, чтобы наловить рыбы.
Покормив птенцов, Цуня снова устроилась в гнезде, выбросив оттуда все скорлупки. Птенцы забились ей под крылья, она задремала. Но едва увидев один сон, и тот тревожный, Цуня опять проснулась от боли. Один самый настырный птенец опять уколол ее в живот. Она подскочила. Тогда уже все четверо проснулись и начали кричать, казалось бы, ещё громче, чем прежде.
Цуня снова отправилась на поиски пищи. Она ловила рыбу, лягушек и улиток, пока ее зоб не набился до самого предела. Ей казалось, что она сейчас лопнет. "Ну теперь-то вам точно хватит!" - приговаривала она. Обычно Цуня оставалась на болоте после ловли, чтобы насладиться купанием или поболтать со знакомыми птицами. Но теперь что-то гнало ее к гнезду. Она вздохнула и отправилась к птенцам. Выводок уютно устроился в гнезде и спал. Но как только птенцы увидели маму, они начали громко пищать. Цуня принялась за кормежку.
Так шли дни за днями. Каждый день одно и тоже, одно и тоже. Покормить, ловить рыбу, уложить под крыло, проснуться от писка и клевков в живот и снова идти за едой. Глаза Цуни, прежде полные задора и радости, а после еды спокойного блаженства, погасли. Перья стали взъерошенными, а бока похудели. Она боялась даже показаться знакомым птицам на болоте, ведь они запомнили ее совсем другой. Разговаривала Цуня только с бегемотихой Багой. Бегемотиха казалась абсолютно невозмутимой, такой, как будто ей было совершено все равно, кто там выращивает птенцов, и кто там не спит ночами, и у кого там подкашиваются ноги от усталости. Рядом с Багой всем становилось лениво и спокойно, даже самым суетливым и тревожным зверькам и птицам. Мухи садились на нее, но кожа у Баги такая толстая, что она и не чувствовала. Бага позволяла мелким птичкам клевать насекомых со своей шкуры. И даже благосклонно открывала свою огромную пасть, чтобы они могли питаться остатками пищи оттуда.
- Ну, Цуня, закончилась у тебя твоя прежняя жизнь... Да ты не вешай клюв! Так теперь будет не один раз, не один выводок ты высидишь и выкормишь! Будешь через 20 птенцов такой опытной, сама себя не узнаешь!
- Ааа, разве мне есть дело до этого опыта! Я сейчас хочу спать, и ещё хочу спокойно ловить рыбку в болоте сама по себе, как раньше, а ещё хочу летать далеко-далеко и просыпаться и встречать рассвет не от клевков в пузо ..
- Подожди.. птенцы вырастут скоро, скучать ещё будешь, - утробным голосом отвечала Бага.
- Но что мне делать сейчас?! Иногда мне кажется, я сейчас взорвусь! Они такие настырные и так меня злят! Заклевала бы, да нельзя!
- А ты пёрышки распуши, ложись и отдыхай, и птенцы твои успокоятся. Или.. сходи-ка ты навести Грифа. Старый Гриф много чего навидался в жизни, может что подскажет, у вашего птичьего племени свои законы.
"А и правда!" - согласилась про себя Цуня, - "Слетаю-ка я к мудрому Грифу! Сегодня же ночью слетаю!"
Зашло солнце, затихли цикады, птенцы накормлены до отвала. Цуня улетела из гнезда в гости к старому Грифу.
Гриф жил на старом огромном баобабе. Его голая шея страшно торчала из облезлого дряхлого тела. Перья его потускнели и поседели. Но глаза зорко следили за округой и, казалось, прожигали тебя насквозь. Цуня поздоровавшись с Грифом, даже задрожала от страха.
- Ну, зачем прилетела, болотная птица? - грозно спросил Гриф
- Дедушка Гриф, подскажите мне, как мне стать хорошей мамой для своих птенцов? Когда я сидела на яйцах, я и не знала, что это так трудно! Они такие... Такие... Я думаю, что не могу с ними справиться. Покормила - и снова пищат. Только спать уселась в гнездо - а они клюют меня, да так больно. Ух! Аж переклевала бы их всех! - Цуня все больше раздражалась, пока рассказывала
- Э, милая моя... Так не пойдет. Ты уже не птенец сама. Твой клюв острый, да ты его птенцам не показывай. Для них только мягкие пушистые пёрышки, тогда и птенцы станут не острыми, а мягкими и пушистыми. И будут только радовать тебя. Какова ты, таков и выводок твой, запомни!
- Но куда ж я уберу свой острый клюв?! - удивилась Цуня. Она ничего не понимала
- Море спокойно делает свое дело, волна за волной, волна за волной. И не важно морю, что на берегу. Да хоть страшные скалы! И даже самый острый камень со временем станет круглым и приятным, когда море его обласкает. Вот и ты это море, поняла?
- Ничего не поняла! - вскрикнула Цуня, - Гриф, объясни мне попроще. Я же всего лишь цапля, болотная птица.
- Хм, хм ... - задумался Гриф, - Ну вот, Цапля, что тебя делает спокойной?
- Есть у нас на болоте, - вспоминала Цуня, - есть у нас толстая претолстая ленивая бегемотиха. Вот я когда на нее посмотрю, вроде такой же спокойной становлюсь... Но я же не бегемот!
- Так стань бегемотом! - сказал Гриф, - Ты должна стать большим мохнатым бегемотом, с мягким брюхом, пушистыми боками и толстой кожей. Чтобы твои пищащие птенцы в тебя уткнулись и сразу позабыли все свои детские горести и беды, поняла?
- Мне стать бегемотом? Да вы шутите, дедушка Гриф! Да неужели же нет другого способа.... - взмолилась Цуня
- Со временем ты научишься. А не научишься, так жизнь тебя научит. Лети, Цапля, твои дети тебя ждут, - это было последнее, что сказал Гриф
Цуня вернулась в гнездо усталая и недовольная. Стать бегемотом! Ещё чего придумал старик! Птенцы спали, но как только она села в гнездо, они проснулись и запищали. Цуня начала злиться и отчитывать их, но потом попыталась представить бегемотиху Багу.
О, как бы ей стать такой невозмутимой! Цуня распушила перья, расслабилась и легла. "Я мохнатый бегемот!" - думала она про себя. Птенцы сначала запищали ещё громче, но потом приткнулись ей под крылья и заснули. Перья Цуни, когда она расслабилась, стали такими пушистыми, что каждому клювику нашлось в них место. Засыпая, Цуня подумала: "А работает же! Действительно, может быть старик Гриф прав, и надо иногда превращаться в бегемота!" С этими мыслями, совершенно уставшая, цапля заснула. А разбудило ее рассветное солнце. Птенцы начали просыпаться один за одним. Но тут уже начался новый день, совершенно похожий на предыдущие, но в то же время совсем другой.
