Акунин и Блок
ЧиталкаПеречитываю Акунина, романы о Фандорине, и уже который день у меня из головы не выходит любимейшее, но подзабытое стихотворение Блока. Читаю и все в голове обрывки строк так и кружатся. Я тогда в школе его плохо понимала, но оно манило меня каким-то своим особым магнетизмом, какой-то тайной, которую я все тогда не могла постичь. На "Алмазной колеснице" я сдалась, отложила Акунина и нашла в сети Блока. И меня просто захлестнуло волной, накрыло и унесло. А когда я увидела, что стихотворение было написано в 1906 году, я поняла, наконец, почему же оно так кружится во мне все это время. Блок жил в то время, Чхартишвили (Акунин) наш современник. И они писали об одной и той же эпохе. Более того, "Алмазная колесница" как раз о событиях 1905 года. Автор Фандоринских романов посвятил много страниц описанию той поры - очень точно, подробно и живо. А Блоку понадобилось всего лишь 12 строф на то, чтобы вложить в них всю эпоху, все поколение прожигателей жизни. Настолько емко, настолько ярко и четко, что даже спустя много лет именно его строки и всплывают в памяти при описании конца XIX - начала XX столетий. Акунина я перечитываю, как заново, вообще почти не помню, хотя читала все это в студенчестве. А Блока учила в школе и помню до сих пор. Гениальное мистическое произведение. Догадываюсь, что лет через 20 я еще что-нибудь новое для себя в нем открою.
Александр Блок "Незнакомка": 
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!»* кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
24 апреля 1906
