Дубль два

А теперь пост о вторых родах

Мне крупно повезло, я уже знаю что такое быть мамой. Нюхать головку своего малыша, кто знает ,тот поймет о чем я. За свою беременность я не раз слышала: а стоит ли, а зачем, а может... Мне говорили- ты же знала, будет трудно, так не жалуйся, и тому подобное. И я не жаловалась, в голове крутилось известное- не ныть и не пасть, вот в чем жизнь, в чем задача ее. Эти 39 недель и 2 дня сделали меня неимоверно сильной. Я поняла, что могу все, и я смогла. Я тихо плакала от страха потерять, а ведь это могло случиться так много раз. Я не знала куда себя деть, когда понимала, что врежу одному ребенку в угоду другому. Где эти чаши весов и где гирьки к ним. Как определить приоритеты. Я могла только рыдать и уповать на кого то там и улыбаться всем вокруг, говоря, что мне не трудно Трудно, сейчас я могу признать, мне было очень трудно. И вот я дождалась, еще не забытые коридоры род дома. Сутки выжидания- сегодня или завтра. Завтра. Надо спать. А как, когда завтра тебя будут резать. Когда завтра от пары рук зависит судьба твоего ребенка. Разбудили в 6 утра потащили на процедуры, с 8 до 9 удалось поспать. Не хотелось никому звонить даже тому, кто всегда все знал первый, охватывала какая то паника и ужас. Как оказалось, не зря. Пропущу все этапы подготовки к операции, анастезию и тп. Анастезиолог звонит врачу- мы приглашаем вас в операционную. И вот все началось. Жутко мне стало, когда я увидела как брызнула кровь и все как то зашевелились. Запахло гарью и из меня в прямом смысле пошел дым. Мне это напомнило как десну прижигают. Стало больно, причем достаточно сильно. Я стала чувствовать, как что то тянут как рука пытается попасть в меня, но не может, слышно было как трещали мои ткани, временами от боли темнело в глазах, врачи шептались и я явно не должна была слышать о чем речь. Они тянули и тянули и ковырялись во мне. В тот момент хотелось услышать только плач и все. Не могу, теряю,- что значили эти слова не знаю, но нагоняли ужас, тут анастазиолог уперся в мой маленький животик и рявкнул тужься как можешь. И снова адски больно. Я не знаю, как я тужилась, но каждое напряжение вызывало невыносимую боль, но в тот момент казалось, что чем больнее мне, тем легче ей. И вот она заплакала, а я в этот момент просто отключилась. Меня привели в сознание когда перекладывали на каталку Как оказалось потом, старые рубцы плохо иссекались, заделись сосуды и если бы во время не остановили то просто не смогли бы меня зашить и как мне сказали выйти из живота. Потом оказалось, что у ребенка двойное тугое обвитие и из за этого пуповина слишком коротка, что бы ее вытащить, и ее на ощупь отрезали во мне а ребенок уже задыхался и ее просто выдернули так как уже пошел отсчет, ну и в итоге она каким то образом дернула за собой плаценту и от этого меня уже и вырубило. Сказать что было страшно -ничего не сказать, но оно того стоило, и мне плевать, кто что про меня думает, но я имею право задирать нос по ветру и говорить, что это мои девочки. Я знаю им цену, и только мне решать, как ее разменять до определенного момента, и глуп тот, кто попробует встрять в нашу семью-растопчу и не задумаюсь. Я мама и я буду кричать вам это пока у вас не лопнут барабанные перепонки, и я счастлива и важнее этого комочка в великоватом памперсе на желтой пеленке с головой, пахнущей шерстью, и той девочки в кроватке в горошек, сопящей в подушку, надувая губки- нет ничего и никого. А кто это не понимает- подвиньтесь мы пройдем мимо.