Роль матери в поиске своего "Я"

по следам Дональда В. Винникотта, в перефразе Финна Скэрдеруда "Беспокойство. Путь к себе".

Винникотт рассматривал психотерапию, как пространство, в котором пациент может найти свое «я» и начать существовать как «личность», вести себя по отношению к объектам как личность; пространство, в котором человек может иметь собственное «я», куда он способен удалиться, чтобы расслабиться.

У каждого ребенка есть свое «я», которое, словно растение, нуждается в питательной среде для развития. Винникотт считает, что «я» развивается от того, что мать узнает непроизвольные жесты ребенка и тем самым устанавливает с ним связь, «видит» его. Это закрепляется через агрессию, точнее, через способность матери пережить деструктивное поведение ребенка, не пытаясь ему мстить.<…> Она должна уметь отодвигать собственные потребности на задний план и давать ребенку ощущение того, что он - центр вселенной. Однако задача матери не только в том, чтобы помогать ребенку сохранять эту иллюзию. Кроме этого, она должна подобающим образом приучать ребенка к реальному положению вещей.

Винникотт пишет об избавлении от иллюзий следующее: ребенок должен отказаться от своих иллюзий всемогущества для того, чтобы творить внешний мир и понимать, что грудь принадлежит матери, у которой тоже есть своя жизнь. Когда этот процесс проистекает удовлетворительно, ребенок перестает держаться за свои примитивные иллюзии и при этом не становится жертвой непреодолимой фрустрации; тогда он развивает некое потенциальное пространство, в котором может постепенно совмещать свой внутренний мир с внешней реальностью.

<…>

Винникотт утверждает, что материнское лицо – нечто вроде предшественника зеркала. Роль матери состоит в том, чтобы отражать «я» ребенка таким, каким оно является в каждый отдельный момент. Наблюдая за материнским лицом, ребенок познает себя и свои чувства. Когда на ребенка глядят так, что это позволяет ему почувствовать , что он существует и что его существование подтверждается, тогда он получает свободу глядеть и дальше.

Когда мать занята другими делами, тогда ребенок видит только то, как себя чувствует она. Для себя он не получает от окружающего ничего. Когда мать не реагирует, когда плохое настроение делает ее лицо невыразительным, тогда ребенку приходится быть внимательным вместо нее, и различать только ее чувства вместо своих собственных. Винникотт выделяет в развитии грудного ребенка фазу, которую он называет стадией тревоги. Под этим он имеет в виду нечто весьма банальное – живые организмы ищут пищу – физическую и психическую – там, где она есть.

«Быть увиденным» - это основа для творческого умения видеть. Перцепция (умение видеть) – это ни что иное, как расширение апперцепции (узнавания, то есть видение самого себя), и эти две способности неотделимы друг от друга.

Когда в развитие ребенка перцепция предваряет апперцепцию, у него развиваются ранние формы уступчивости. Ребенок видит, как себя чувствует его мать, при этом у него нет никакой возможности узнать, в какой мере он сам повлиял на ее настроение.

Не быть увиденным в момент непроизвольного жеста означает не существовать. Мать – «творческая свидетельница подлинной самости». Винникотт утверждает, что переход ребенка от матери как субъективного объекта к матери как объективно наблюдаемому объекту – от «видения-себя-через-другого» к «видению другого» - является, возможно, самой трудной фазой в человеческом развитии». Винникотт называет маневры ребенка, служащие достижению уступчивости, организацией «фальшивого Я». Этому фальшивому Я постоянно чего-то не хватает, и это что-то – основная составляющая творческой оригинальности. Винникотт предполагает существование некой врожденной аутентичности. Однако, когда младенец не в состоянии «быть», потому что он существует, а не потому, что он реагирует, ему приходится развивать защитную «фальшивую самость».

<…>

Фальшивая самость – словно сторож или опекун, заботящиеся о ребенке вместо его окружения, которое пренебрегает своими функциями. Надо заметить, однако, что это лишь примитивная форма заботы о себе. В самой тяжелой форме это может привести к ощущению нереальности и бессмысленности жизни.