Рождение моего счастья

Эти заметки я писала 7 месяцев назад, когда родился мой сыночек. Сейчас нам 7 месяцев, мы отлично развиваемся, нашему здоровью ничего не угрожает. Но каждый месяц 25 числа меня триггерит и трясет. Этим постом я хочу поставить жирную точку страхам. Я набралась смелости говорить. Я больше не хочу жалеть себя и своего ребенка, ведь у нас все прекрасно .Хочу простить и жить дальше. Возможно, эта история откликнется и вам.

Как дела? Пока не родила

Наша беременность с Азатом была долгожданной. К процессу подошли максимально ответственно: желали мальчика, высчитывали дату овуляции, хотели, чтобы роды были летом, и я такая пузатая в летнем платье в декрете много гуляю и ем фрукты.

Так и вышло. 9 месяцев были наполнены любовью, гармонией. Даже несмотря на бушующие гармоны мне было максимально комфортно в своем положении. А под конец беременности я начала ходить на курсы для беременяшек. Йога, дыхательная и акушерская гимнастики, бассейн только наполняли меня любовью, наша связь с малышом усиливалась. Настрой был боевой. Рожать не боялась от слова совсем, больше приходилось успокаивать родителей и близких. 9 месяцев я жила со своим представлением об идеальных родах, впрочем к этому нас и готовили на курсах: ехать в роддом не спешим, начальную стадию схваток переживаем дома, не забываем дышать, медитируем, разговариваем с малышом и поем ему.

ПДР по первому скринингу стоял 15 июля, по менструальному циклу - 19 июля. 15 июля я пришла на первое КТГ в роддом, с которым заключили договор. Акушерка сказала, что рожать сегодня точно не буду, схваточки есть, но маленькие. Ждали с Азатом 19 июля. Снова мимо. Малыш решил, что сам выберет себе дату рождения и плевать он хотел на все эти пдр. Ну что ж, окей. Правда, если беременность продлится больше 41ой недели, нас с малышом госпитализируют в Отделение патологии беременных. О таком на моих курсах точно не рассказывали. Народные средства, включая "папатерапию" не помогали. Мысль о схватках переросла в паранойю. Бесили все, кто спрашивал: "Рожаешь?" "А почему ещё не в роддоме?" "Когда можно поздравлять?". Потом просто решила всех игнорить.Так и не разродившись, 22 июля положили в ОПБ.

20 грустных беременных

В больницу привез Азат. Прощались со слезами, представление об идеальных родах было окончательно развеяно.Отделение патологии беременности то ещё местечко... В одном месте каратают дни около 20 грустных беременных, постоянно наглаживающие живот. Каждая из нас наматывала в день по 3 тыс. шагов вдоль коридоров (байка про то, что ходьба приближает роды). Заселилась в отдельную платную палату, чтобы не слышать другие истории и стараться сохранять спокойствие, которого практически не осталось. Единственным развлечением у нас в отделении было мерить давление по утрам, все остальное скука редкостная. 20 минут в день были трепетными - сажали на ктг и отслеживали активность малышей. Утром наши ряды пустели, ночью лифт увозил девочек на два этажа ниже в родильные залы. Днём поступали новые. В отделении я познакомилась со Светой, она тоже переходила. Поддерживали друг друга и строили планы, что встретимся в послеродовом отделении. На третий день Света пропала - утром на ее кровати стояла послеродовая сумка. Это означает, что вторая таблетка мифепристона ( это был самый популярный способ стимуляции родов) сработала. Пришла и моя очередь принимать таблетки. В кабинет к врачу мы зашли вчетвером, в наши ладошки вложили пилюли и отправили в палаты. Чуда после первой не произошло. Ночью слегла потянуло живот, на этом все. Дни сурка. Я просыпалась и засыпала со слезами. Знаю, что малышу это не нравится, но ничего поделать с собой не могла. Все шло не по плану. Понимала, что из роддома я в любом случае выйду с малышом (тогда и понятия не имела через какие двери и куда), но не хотелось проходить через это отделение, ведь вся беременность была гладкой. Вторая таблетка и снова тишина. Я не понимала, как после всего этого я пойду рожать - ни моральных, ни физических сил не осталось. Поддерживал Азат, родители. Каждый день приезжали и стояли под окнами моей палаты, а я плакала ещё больше, потому что не могла их обнять.

25.07.2022.

На удивление проснулась с хорошим настроением. Погладила животик, поздоровалась с сыном:"Сынуль, сегодня понедельник - начало недели, начало новой жизни, давай родимся сегодня и всех -всех удивим". Далее были стандартные процедуры: рост, вес, давление. На завтрак снова была овсянка, мне она показалась особенно вкусной.

После осмотрела врач сказала,что сегодня тоже рожать не буду, поэтому завтра утром мне сделают амниотомию и я встречусь со своим малышом. Оповестила Азата, родителей и пошла к себе в палату грустить дальше.

Но не тут то было, Вильданчик перешёл к действию. Кажется вторая таблетка подействовала. Схватки были нереальные. Начальную стадию мы проскочили, перешли сразу к активной фазе, но при этом раскрытие шло постепенно. Побежала счастливая к врачу. Даже не осмотрев, меня отправили в палату. "По глазам вижу не рожаешь, от схваток так не скачут". Написала Азату, чтобы он ехал в роддом.

Через три часа я спустилась в родзал. Ещё чуть-чуть и я обниму тебя,сын.

Добро пожаловать, сын ❤️

Кайфовала от каждой схваточки. Вспоминала все что делала на курсах, помогала дыханием себе и ребенку. Все шло гладко. Рядом был Азат. Он поддерживал меня, массажировал спину, дышал со мной. Когда принимала ванну, растирал мне спину и поливал из душа. Все как мы мечтали. Ещё чуть-чуть и наш Вильданчик родится. Раскрытие шло стремительно. Самыми сложными были последние три часа. Два сантиментра перед погугами были невыносимыми. Ничего не помогало, ноги, руки дрожали от боли, тело ломило. В один момент была близка, чтобы крикнуть:"Кесарево". Держала мысль, что оно того не стоит, ведь мы прошли через столько сложностей! И вот сейчас, на финише нельзя сдаваться. Пришло время лечь на кушетку. Процесс потуг шел медленно, Вильданчик крупный, а сил у меня становилось все меньше и меньше. Акушерка предложила окситоцин, я согласилась.

Капельница не дала результатов, Вильдан застрял в плечиках. Я полуобморочном состоянии я продолжала тужиться, Азат держал спинку кушетки и опрыскивал меня термальной водой. "Сдаваться нельзя",- твердила про себя.

Позже врач, принимающий роды, подошёл к капельнице и добавил дозу.

Процесс пошел быстрее. 21.55. Мой сынок! Мой сладкий малыш! Наша долгожданная встреча. Это высшая сила любви. Мягкая кожа малыша прикасается к моей. Это самый красивый ребенок. Вильданчик не кричал, не плакал, а слегка покряхтывал.

Я спела сыну колыбельную, что пела ему во время беременности, он заплакал. Я прижала хрупкое тело к груди. Какой он нежный. Вильдан любопытно разглядывал все по сторонам.

Спокойствие ребенка вызвало беспокойство у врачей. 6/8 по Апгару. Эти цифры не о чем мне не говорили. Мысли были только о нашей долгожданной встрече с Вильданом.

Ужасно хотелось есть, предусмотрительный Азат принес мне еды. Сливы, груши, абрикосы - запретили. Ведь теперь я кормлю грудью. А вот тортик пришелся как раз кстати. Радостное событие мы отметили сладким.

После двухчасового общения с Вильданчиком, меня перевели в послеродовую, а Азат ушел домой. Обессиленная заснула в ожидании утра, чтобы начать ближе познакомиться с сыном. Ура, я стала мамой!

Где мой сын?

Проснулась в 8 утра. Ночью в соседнюю палату привезли ещё одну мамочку. На руках у нее был малыш. В коридоре встретила девочку, которая тоже ходила со мной на курсы. Мы мило поболтали, я похвасталась фоточками Вильдана, рассказала какая я молодец, что родила сама. Чтобы наша вторая встреча с сыном была красивой, создала уют в палате - разложила пеленки, одежку, памперсы и другие вещи. Все тело, особенно спина дико болела после родов, но мысль о долгожданной встрече с сыном заставляла забыть о болях. По классике жанра об успешных родах узнали все родственники и друзья. Посыпались поздравления.

9, 10 часов, а сына все нет и нет. Акушерка сказала ждать в палате. Позже всех новоиспечённых мамочек вызвала заведующая отделением. Мы заходили по одной и она рассказывала о состоянии детей, их развитии и как скоро будет выписка. Дошла моя очередь. От услышанного подкосились ноги. "Состояние ребенка средней степени тяжести, он лежит под капельницей". В голове стоял гул, я не слышала, что говорили дальше.

По мнению заведующей ребенок в процессе родов устал, из-за чего кислород плохо поступает в мозг. Гипоксия, церебральная ишимия. Диагнозы гулом стояли в голове. Я не верила ее словам, ещё вчера он был на моих руках. Я не успела даже его рассмотреть, потрогать пяточки, понюхать молочное тело. Побежала в палаты, где лежат сложные дети. Сердце разрывалось на части. Маленький, беззащитный, в руке вставлен катетор через который поступает лекарство. От увиденного разрыдалась. Я не понимала, почему все это происходит с нами? Почему за последние недели столько обрушилось на нас и через все эти страдания проходит мой сын? Он такой крошечный, но уже столько всего испытал. Я наглаживала ему щёчки, гладила по волосикам, говорила, что он у меня сильный и все выдержит. Нам разрешили видеться два раза в день по несколько минут. В отделении, где лежали дети всегда стоял громкий плач. Медсестры редко подходили к детям. Сердце разрывалось от того, что плачет мой ребенок, а я не могу взять его на руки. Закрывала руками уши и пробегала мимо отделения, чтобы не слышать, как жалобно просит есть сын.

Когда не разрешали заходить к Вильдану, стояла в дверном проёме и наблюдала как он дышит. Один раз мне удалось пробежать к его кроватке в неположенном время. Грубая медсестра вывела меня с криками.

Позже заведующая вызвала меня к себе и поставила перед фактом, что неизвестно сколько мы пробуем в роддоме, ребенка нужно лечить. И вообще как я такая некудышная смогла выносить ребенка. Как я дошла до своей палаты не помню.

Отрицание

Новость сообщила сразу Азату и родителям. Азат как истинный мужчина старался не терять самообладание. Находил слова поддержки и уверял, что мы справимся и наш сынок поправится. В коридоре стоял детский плач, мамы кормили, ухаживали за детками, разговаривали с ними, играли. Я же лежала в своей палате, заткнув уши подушкой. Смотрела на пустую заправленную кроватку для малыша, на бодик с ежиками, который с любовью выбирала для него. Мне было больно от того, что я не могу обнять своего ребенка, не могу пощикатать его за розовые пяточки, спеть колыбельные, которые учила эти 9 месяцев и пела ему, когда он ещё был в животике. Наша встреча продлилась всего два часа. Это несправедливо. Так не должно быть! Из-за пережитого в последние дни стресса, боялась, что молоко так и не появится, а мне так хотелось хоть в чем-то быть нужной сыну.

Первая встреча

Вечером следующего дня мне привезли сына в палату. Его состояние улучшилось, теперь нам давали ночь на общение, мне можно было его кормить, менять подгузники, подмывать и другие процедуры. Это были незабываемые 12 часов! Первым делом я раздела его, мне хотелось поцеловать розовые пяточки, потрогать ноготочки, понюхать его молочное тело. Какой он крохотный, но уже такой сильный и выносливый. Я горжусь им. Я не знала, с какой стороны к нему подойти, было страшно взять сына на руки. Мне казалось, что я сделаю ему больно. Слова врачей о проблемах со здоровьем не покидали меня. Они заглушали во мне материнскую уверенность в своих действиях. Я не переставала фотографировать Вильдана, снимала видео, отправляла Азату, родителям. Вильдан вел себя сдержано: не плакал, не выпрашивал грудь, но, если предлагала, то вцеплялся в нее со всей силы. Несмотря на боль при кормлении (неопытность молодой мамы), я терпела, потому что мне хотелось быть нужной сыну. Этой ночью я не спала, вздрагивала от каждого движения, покряхтывания Вильдана. Утром от недосыпа была разбитой, но продолжала ухаживать за сыном. Позже Вильдана забрали под капельницу и я снова осталась одна в палате.

Каждый день Вильдана осматривали разные врачи. Точный диагноз и какие-то прогнозы как долго мы будем проходить лечение нам никто не давал. Моему малышу срочно нужно было УЗИ мозга, в роддоме было оборудование, но не было специалиста. Все изменилось после общения с педиатром стороннего роддома. Она посоветовала бежать из роддома и пройти лечение в больнице. В этот же день со скандалом я добилась нашего с сыном перевода в первую детскую городскую больницу. Я поняла, что нам нужно бежать. Бежать туда, где нам точно помогут, а не будут пугать диагнозами и через день говорить о разных состояниях.

Нас выписали. Из роддома со своим свертком счастья мы вышли из дверей пункта приема передач. Никакого праздника не было, мы переезжали из одного лечебного учреждения в другое.

Вера

Больница и роддом координально отличаются. В больнице каждый ребенок личность - здесь медсестры знают его имя, даже на кроватке написаны инициалы. Мамы в больнице лежат отдельно от деток. Нам разрешали ходить к детям 8 раз в день по 40 минут через каждые три часа. В течение этого времени ребенка нужно было накормить и, если останется время, то поиграть и уложить спать. В больнице за детьми целыми днями смотрели медсестры. Мы назвали их любя нянечками. Они от этого ужасно злились, но иначе из назвать было нельзя - они бережно относились к каждому ребенку, рассказывали мамам как детки вели в из отсутствие. Больше всего мне запомнилась одна нянечка. К сожалению, не узнала ее имя. Она была самая строгая, таких не заболуешь. Но именно она научила меня пеленать, менять подгузники, кормить Вильдана. Я приходила на кормление чуточку раньше и она все мне показывала. В перерывах между кормлениями я в своей палате сцеживала молоко для своего мальчика. Мне не хотелось, чтобы его кормили смесями, мне было важно чувствовать, что я нужна сыну.

Разлука с сыном повлияла на мое психоэмоциональное состояние. Ночами в палате я просыпалась в панике от того, что рядом со мной нет Вильдана, окинув глазами своих соседок по палате - успокаивалась. Здесь в больнице лечили мою душу - общение с психологом дали мне веру в себя. Я практически перестала плакать. Вильдан больше не должен видеть заплаканную маму! Если я не идеальная, то хотя бы счастливая мама! В больнице мы пропустили нашу с Азатом первую годовщину свадьбы и его день рождения. Решили, что все праздники отметим разом, а сейчас главное здоровье сына. Дни тянулись долго, считала часы до очередного кормления. В отделении норожденных всегда стоял детский плач, каждая мама быстрее сменяла домашний халат на стерильный, надевала находу маску, косынку и бежала к своему ребенку. Кто-то плакал, кто-то улыбался, но никто не был один. Мы поддерживали друг друга. Здесь я нашла близких по духу людей. Мы понимали друг друга как никто другой. Вильдана начала узнавать по плачу, в отличие от других детей он не кричал, а пропевал жалостное:"ля-ля-ля". . Под наблюдением врачей мы провели 12 дней, обследовали все органы и какое это счастье услышать: "У вас абсолютно здоровый ребенок, забудьте о том, что пророчили в роддоме".

День Х

9 августа после утреннего обхода я услышала долгожданные: "Вы готовы к выписке". Ура! Уже сегодня мы с малышом окажемся дома и забудем все эти 14 дней как страшный сон. Сообщила радостную новость Азату.

Шарики, родные люди, апплодисменты, поздравления, объятия - Азат и мама устроили нам с Вильданом настоящий праздник. Все было именно так, как я и представляла.

Все позади, мы мчим с моим сверстком счастья домой, к себе домой. Туда, где тебя, мое счастье, никто больше не заберёт.