Вероника Кунгурцева «Девушка с веслом»
подросткамЧто сделает человек, если у него из-под ног выдернут Родину, большую и малую?
Ну что-что, напишет роман. Или, если нет писательского дара, отзыв на роман.
Пишу отзыв.
Всяк что-то пишет. Любому можно дать нобелевку по литературе и он сам сообразит за что.
Сначала, конечно, удивится - а что вдруг мне, в Штатах поэты - песенники все закончились? А потом, конечно, примет - дескать, молодцы Нобелевский комитет, разделяю ваш тонкий вкус!
Какая премия светит и светит ли Веронике Кунгурцевой за её «Девушку с веслом»?
Многие написали, что наплыв инфернальных сущностей напоминает «МиМ», и никто не вспомнил «Пирамиду». Ну и я не буду вспоминать.
У главных героев выдернули из-под ног землю вокруг домика и сам домик, сначала один, потом другой - Олимпиада в Сочи, все дела.
Старший женский состав расколотой семьи пытается отстоять свою малую родину легальными способами. И помощи им ждать неоткуда даже внутри семьи - дети и муж стараются просто жить, ну рыпнулись пару раз, но ведь бесполезно? За эту рыхлость, нежелание лишний раз выходить из себя (а для мужа\ отца в этой семье каждый раз - лишний) практически любой встречный относит их к категории терпил. Сын не дал совершиться насилию над девушкой и вместе с ней попал в подозреваемые:
Денис Оржидкий потирал уже руки: подозреваемые на глазах превращались в преступников. В дальнейшем он собирался сделать из них сообщников, и грозила им не одна статья. Тут было где развернуться… Налицо было превышение пределов необходимой обороны, но Оржидкому этого казалось мало, тут подверстывалась еще статья двести восемьдесят вторая… Хватит, хватит уж ходить ему в младших следаках, на таком деле он, глядишь, может взлететь в следователи прокуратуры по особо важным делам, а не то что выбиться в обычные следователи милиции, тьфу, полиции. Эх, поскорее бы окончить заочное отделение юрфака, а там, а там… Повезло мужчинам в этой семье, что женщины их не бросают, и тем самым не выполняют завет главы семьи «не рыпаться». Странно даже почему, ведь завет так надёжно обоснован отцом: Однажды в кои-то веки он решил заняться ремонтом в материнском доме: нанял соседа-армянина (чтобы далеко не ходить), тот положил кафельную плитку в ванной вкривь и вкось, много плиток треснуло, да еще швы сосед заделал обыкновенной замазкой. Антонина Петровна просила не принимать такую работу, дескать, пускай переделывает, но Кулаков ответил, мол, нам и так сойдет, мол, мы и такой работы недостойны, кто мы такие, что мы из себя представляем, чтобы для нас стараться… Целую философию подвел, все обосновал, чем довел бедную Антонину Петровну до слез. А все дело в том, что ему не хотелось вступать в пререкания с соседом; не то чтобы Кулаков трусил, просто не желал лишний раз выходить из себя. И так во всем: чужие всегда у него правы, свои - виноваты (со своими-то он знал, как обходиться, а вот чего ждать от чужаков - неизвестно…). И тут, чтобы уж совсем не равнять отца семейства с плинтусом, сюжет затаскивает его в щель времени - война, немцы, попытка спасти Зою Космодемьянскую… Мысли отца по возвращению в 2013: Значит… все было напрасно?! Ничего не изменилось от того, что они побывали там… Или… изменилось?! Он наугад выдернул из Интернета несколько статеек: психоаналитик Меняйло говорил о том, что девушка, назвавшаяся Таней, которую повесили немцы, была фанатичной сталинисткой на грани шизофрении и оттого смогла вынести нечеловеческие пытки и никого не выдать; аспирантка Института российской истории Синявская утверждала, что фашисты растерзали не Зою, канонизированную советской властью, а Лилю Азолину; корреспондент газеты «Аргументы и факты» Животис писал, что партизанка причиняла вред не фашистам, а соотечественникам, поджигая избы жителей, что трагедия в подмосковной деревне явилась результатом того, что Сталин, срочно создавая партизанские отряды из готовых к самопожертвованию детей, руководствовался тактикой выжженной земли.Кулаков тяжко задумался: он не помнил этих статей… Не значит ли это… не значит ли это, что их вовсе не было… прежде, что статейки эти - следствие того, что они вели себя в прошлом, как слоны в посудной лавке. Это его вина!
Вернулись с войны отец, дочь и приблудная компания туда же, откуда убыли, за это время малую родину разложили по карманам другие, с родным городом тоже странные дела - он тоже уплывает из-под ног: Дворник заметал мусор перед ступеньками райсуда - и это тоже был сатир. Местные жители уже почти смирились с тем, что невесть откуда взявшиеся мигранты отняли у них всю работу. Вначале это была черная работа, теперь сатиры проникли в святая святых - в коридоры и офисы полиции, администрации, прокуратуры, они цеплялись один за другого, втихаря разрастаясь, точно грибница, до времени скрытая от глаз распустехи-хозяйки. Вот и в предбаннике суда за стеклянным раздвижным окошком сидел на вахте охранник-сатир с дыбившейся надо лбом парой завитков, на лице его пальмовым стеком было вырезано чувство неизбывного превосходства над всяким входящим. Велика Россия, отступать этой семье есть куда - на север. Они уйдут на север, они уйдут на север - все, кроме отца семейства:Лживая оболочка - день за днем - оказалась отшелушена, и открылась настоящая жизнь. Он понял: его наконец призвали - и отправляют на фронт.
Скажите, вам разве не встречались те, что не выдержав мирной жизни, стремятся на войну? Мученик школьной литературы Печорин? Или Вронский? Или иные, никогда бы не пробившиеся через аниме к подросткам, не входи они в школьную программу?Давно, на одной из ММКВЯ, я видела Веронику Юрьевну. Я как раз прочитала «Ваню Житного», знала, что она из Сочи, значит, на следующую выставку может и не собраться, поэтому взяла у неё автограф. А поговорить…
Вот представьте, вы встретили Толстого. Что сказать - Лев Николаич, каковы виды на урожай? Или - Лев Николаич, Вы гений,гений!!!
Про гения совсем ни к чему. Я знаю, что Кунгурцева гений, потому что перед встречей прочитала «Ваню Житного». И она знает - она же эту книгу написала. Так что посмотрели друг на друга и разошлись.
По мрачности обстоятельств, точности, качеству описания времени и места «Девушка...", "Волшебный мел" не хуже других в нобелевском ряду, но даже местных премий я у этих книг не упомню. А ведь Данилкин честно старался…
С другой стороны, что такое лауреатство? Бродский нобелевку принял, а Толстой отказался. Как это влияет на количество прочтений или уровень их текстов? Поэтому к литературным премиям комитеты прилагают чек - чтобы читатель не ошибся в размере таланта лауреата. И кто из награждённых на слуху? Чьи книги перечитывают?
Случайно сложилось, что я почти всех лауреатов не читаю, времени жалко. И они стараются не для меня - взаимность.
