Книжный марафон 2. Спонтанные книги
Флешмоб!Иногда кажется, что все наши книги спонтанно купленные. Даже те, которые лежали сто лет, я Вдруг решила наконец их купить. Другие вдруг пришли в подарок. Третьи вдруг открылись с новой стороны. Всё всегда Вдруг. Но самое Вдруг случилось у меня в 2017 году в Ульяновске.
Мало того, что это было путешествие Вдруг, первый раз за много лет, первый раз с сыном, первый раз он в поезде и всё это вдруг.
События и места начали так стремительно меняться, что, время, приправленное хулиганским поведением двух... эээ.. чудесных детей, несомненно, лучших в мире, озадаченно споткнулось, мысли вылетели из головы, и личное мировосприятие уступило место наблюдателю, который смотрит и слушает как будто со стороны. И только однажды, большой букинстический магазин облегчённо окутал знакомым, родным. Это был необыкновенный магазин, у нас такого нет (у нас вообще ничего такого, что я видела там, нет), за три минуты я нашла Овсея Дриза с Цейтлиным, Лермонтова с Островым, Марка Твена с Беломлинским, Бахревского с Аземшой и в панике выскочила наружу, сжимая заветные книги за три копейки, больше мне было нельзя. А хотелось). С тех пор каждая из книг заняла своё место в доме.
И это было второе книжное вдруг в Ульяновске. Первое случилось днём раньше, кажется, или часом раньше.. Когда я совершенно спонтанно выбрала две незнакомые книжки, с авторами которых я давно хотела познакомиться, но не уверена, что решилась бы когда-нибудь вот так прямо специально и сознательно выбирать их книги в интернет-магазине.
Книги объединяет только цвет - синий. Терри Пратчетт и Дарья Доцук. Две разные реальности - Домик над обрывом и Маленький свободный народец.
Головокружительные вдруг. Но Пратчетт особенно.
Я люблю книги, которые начинаются с летнего ливня.
"Летний ливень, похоже, не знал, что он летний, и рушился на землю с яростью зимней бури".
Я люблю хохотать от души, люблю смешные книги и людей с чувством юмора, люблю Зощенко с детства, Рекса Статут, Джерома К. Джерома и Вудхауса очень. А теперь Терри Пратчетта тоже.
И это при том, что Терри Пратчетт довольно зябко окунул меня в мои настоящие сны. А не те, о которых я мечтаю с Демыкиной. Он так и описал, как есть - липкий, гадкий, страшный мир снов. Реальность, в которой что-то (или всё) ненастоящее. И думаете это было пугающе? Ничуть! Нак-Мак-Фигли, живые синие человечки (вот совсем не зелёные), далёкие от романтики и печалей мечты, восхитительно топорно перебудили всех спящих. Большие ботинки Тиффани (и её имя, так чудесно неподходящее под сложившийся образ другой любимой Тиффани, что кажется это нарочно) тоже подбросили мне дополнительную карту. Дурацкая обложка не смущает карандашные пометки в лучших традициях любимых книг.
"Тут лежали штучки на палочках и сияющие, переливающиеся штучки в чашах. Всё украшал крем, или завитки шоколадной помадки, или тысячи крохотных разноцветных горошинок. Всё казалось взбитым, или глазированным, или присыпанным, или то, и другое, и третье разом. Это было не еда. Это было то, чем становится еда, когда после безгрешной жизни попадает в рай для еды."
"Может, думать так было и эгоистично, но злость лучше, чем страх. Страх - бесформенная скользкая масса, а у злости есть острая грань, её можно использовать"
"Всё, что угодно, может стать кошмаром"
"И как я могу перестать думать? И думать о том, как я думаю? И даже думать о том, как я думаю о том, как я думаю?"
"Она уже не ощущала земли под собой, а смотреть было не на что, не осталось даже звёзд. Облака закрыли всё".
Ну и, конечно, их имена! Особенно Не-так-громазд-как-средний-Джок-но-погромаздей-чем-мал-Джок Джок - я написала почти не подглядывая!!)
Жалко, выдернутые из контекста записи теряются, а переписывать все диалоги Нак-Мак-Фиглей и вовсе не нужно. Но главное, у меня теперь есть моя синяя летняя книга, и я наконец познакомилась с Терри Пратчеттом, это была радостная встреча. Ужасно смешная и очень близкая. И Ура переводчикам! (это я сейчас вспомнила и Роальда Даля, и даже Простодурсена)
P.S. Я не знаю для какого она детского возраста. Главной героине девять, но Нак-Мак-Фигли, пардон, "Пойло жракс, морда дракс". А так-то и про любовь теперь уже старшей сестры, которая совсем недавно была младшей, к самому маленькому. И про "найти себя". И про силу своего места. "Но каждый из её предков, как бы ни писалась его фамилия, был Болен любовью к своей земле, и ни один из них не был Болен тоской по странствиям".
