Сочинение на заданную тему..

Моя дочь давно увлекается написанием фанфиков, и я давно ее прошу что нибудь для публикации.. Недавно в школе им была задана интересная тема для сочинения, два литературных персонажа из разных времен, эпох или произведений должны были встретиться и обсудить, или выявить, исторические уроки каждого времени.

Данное сочинение хочу опубликовать, на свой страх и риск)

Под катом много слов, и ни одной фотографии)

Конструктивная критика приветствуется)

Сможете определить, какие произведения выбрала дочь?)

История - сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего

Не успев толком открыть глаза, Симпэй снова зажмурился - привычный для глаз полумрак храма резко стал намного ярче, а спина не чувствовала прохлады, исходящей от пола. Словно за то время, что он просидел около алтаря, его взяли, перенесли на улицу и положили на теплый песок, провернув это настолько искусно, что учитель ничего не заметил. Совсем-совсем ничего. Будто совсем отделился от внешнего мира.

Симпэй тут же подверг сомнению столь удивительную теорию и поспешно сел, открывая, наконец, привыкшие к яркому свету глаза. И удивлённо огляделся.

Нет, это абсолютно точно был не двор храма. Просто длинный коридор, выстланный ковром и ведущий к небольшой полоске света. За спиной оказалась дверь: без ручки, без щеколды, без потайных дверей и без окошек. Просто деревяшка. И Путь через неё продолжить не получалось. Симпэй выдохнул и повернулся к свету - видимо, его Путь должен был идти в другую сторону.

Как оказалось, в невероятно удивительном месте.

Он никогда раньше не видел подобных залов: огромный, словно храмы в России; бесконечное множество стеллажей, заполненных книгами, и все они напоминают самую великую библиотеку в мире; кое-где можно увидеть столы, стулья, даже людей; пол цвета темного дерева, отполированный до блеска; стены белые-белые, почти светящиеся; потолок такой же белоснежный, только к центру он поднимается, камень меняется на стекло и образует прозрачный купол, через который видно темное-темное звёздное небо. И именно последнее поражает Симпэя больше всего.

Его молитва была утренней.

- Добро пожаловать во Всемирный Покой, почтенный старец.

И вновь эта удивительная русская речь! Прошло около восьми лет с возвращения Курумибуцу-сама на Родину, около десяти с тех пор, как Симпэй покинул Кату и Якова. За всё это время он ни разу не натыкался на хотя бы крохотный отголосок этого «сложного курлыкающего» языка. Нельзя сказать, что он сильно скучал, да и скучал ли вообще; лишь изредка задумывался над тем, насколько странно говорят там, на краю света.

Нарушившим покой учителя оказался мужчина, ростом многим выше его. Светлые волосы его были взъерошены, как и борода; мутно-сине-серые глаза смотрели понимающе и по-умному. Несмотря на мирное выражение лица, одежда походила на военную униформу. Но внутренние инстинкты не шевелились - значит, не враг. Значит, можно узнать, что же тут происходит.

И что это за Всемирный покой.

- Здравствуй, воин, - не зная имени, Симпэй ориентируется по роду деятельности, на которую указывает одежда, - Каково твоё имя?

Мужчина сначала удивлённо таращится - не привык, что ему такие вопросы задают, и усмехается в свой кулак. Думает, незаметно.

- Никита. По батюшке Романович.

- А я - Симпэй. Никита, расскажешь мне, куда я попал?

На этот раз Серебряный даже не попытался скрыть грустную улыбку.

- Вы в Вечном мире, или Вечном Покое, или Царстве мертвых. Как кому нравится.

Симпэй ещё раз обводит зал взглядом, правда уже с совсем иным представлением о том, что здесь для чего. Все эти люди, что говорят на самых разных языках, могли собраться вместе только в случае смерти - очевидный факт, до которого монах не додумался. А эти огромные стеллажи? Что там хранить, кроме как историю всемирного создания? И время течет иначе, вот почему небо не ясно-голубое, как утром. Как очевидно всё оказалось, в самом деле!

Симпэй никогда не боялся смерти. Основа, с которой любой буддист идёт от самого первого жилья - проживи достойную жизнь и достойно переродись. Ранее он воспринимал её как должное, не в попытках опровергнуть, но сейчас... Сейчас он мёртв и не получил обещанного перерождения - только всё та же жизнь, с таким же укладом, только не там, где раньше.

Но про обычаи и привычки следует поговорить с Никитой.

- Что же, - видимо, князь не привык слышать от людей, осознавших собственную гибель, такого спокойного тона, потому что брови снова поднимаются выше, - Раз уж это царство мёртвых, стало быть, времени у нас вечность? - тот неопределённо кивает, - Не будет ли Вам затруднительно рассказать мне, где и что здесь делать?

Серебряный снова кивает и указывает рукой в сторону стеллажей. Не просто так он встречает всё новые и новые души.

- Пройдёмся, и я постараюсь ответить на все интересующие Вас вопросы.

- Тогда расскажите всё, что знаете про это место.

И Никита рассказал. Рассказал про Великую историю, которая с каждым днём становится всё длиннее и длиннее, и что пишут её много миллионов человек, и каждый день в шкафах меньше и меньше места. Рассказал про дверь в мир живых, пройдя через которую подписываешь билет в один конец. Рассказал про сад четырёх времён года, про огромный пир и большую кон-сер-ва-то-ри-ю под потолком, откуда можно глядеть на звёзды и, конечно же, про невозможность перерождения.

- Каждый здесь и на земле - уникальная личность, и было бы оскорбительно по отношению к другим душам лишать их индивидуальности.

Симпэй решил, что подобное мнение может быть только у исключительного человека. Говоря начистоту, Романович успел заинтересовать его, из-за чего история места отодвинулась на второй план, пропуская вперед историю человека. Наконец, воспользовавшись паузой, монах задал действительно интересующий вопрос:

- Как давно Вы мертвы?

Следя за тем, как посерьезнело лицо собеседника, он понял, что не прогадал.

- Давно. Кажется, более сотни лет, может больше. Здесь нет понятия времени как такового, поэтому я не смогу дать вам точный ответ.

- Однако, смею спросить, вы помните что-то из жизни?

- Я помню всё.

Лицо князя заметно помрачнело. Словно воспоминания, завоевавшие себе звание «худших» на мировом конкурсе, одновременно собрались в голове одного человека и затмили собой всё хорошее, что было, есть и могло бы быть. Даже самого человека от других людей скрыли, и, скорее всего, продолжения рассказа могло бы и не быть.

Но князь, оказывается, умеет собраться и разобраться с мыслями.

- Я служил воеводою у Царя всея Руси Иоанна Четвертого, в будущем известного как Иван Грозный. Воевал с ливонцами, татарами, брал ныне русские города. Оказалось, что воевать надобно было со своими… - Грусть на лице сменилась злобой, старой и почти утихшей, но всё ещё не дающей спать по ночам спокойным сном, - Царь считал опричников своими цепными псами, которые должны были стереть и вымести смуту из государства. А они оказались черными воронами, которые её и посеяли, и разнесли по всей стране.

Это было удивительное время, когда в едином государстве правительство было двойным. Само государство было поделённым надвое. Разлад в управлении повлёк за собой разлад и в народе - крестьяне не могли спокойно жить, торговцы всё чаще уезжали подальше в страхе быть оклеветанными, великие князи и бояре попадали в опалу Царя и, чаще всего, были подвержены смертной казни. А я видел всё и не мог ничего поделать, ведь сам попал под эту опалу, да и был на неё согласен, ведь царское слово - закон. Но меня спасли разбойники. Казалось бы, люди без роду и племени, да только их ценности были мне куда ближе, чем ценности тех самых опричников. Страшное было время. На что только люди не шли, чтобы спасти себя и свою честь…

Тут Никита Романович прервался и надолго замолчал. Симпэю было не в тягость - он привык обдумывать и рассуждать о том, что услышал; вот и сейчас принялся думать о том, какие бывают правители и как в России всё далеко от идеала. Было бы полезно поделиться подобными рассуждениями, например, с Катой - интересно, как она там живёт? - или с Яшей, всяко в России служит. А может и со всем народом, что противится постройке и переносу столицы, чтобы они осознали, насколько это мелочные проблемы по сравнению с тем, что было не так давно. Да, Симпэй слышал про Ивана Грозного и про его правление, и про годы, когда оно проходило.

- … Но, в конце концов, я смог служить до конца своей жизни. Я исполнил свой долг, а значит, моё предназначение было выполнено, а что ещё нужно человеку, который влюбился, увы, губительно для себя. - Последние слова князь произнёс тише обычного, полностью погрузившись в воспоминания и задумавшись о своём. Симпэй решил, что это идеальный момент, чтобы сравнить реакцию на новую столицу человека, который пережил государственную смуту с реакцией, которую он часто встречал во времена путешествия по России.

- Столицу переносят на север, ближе к Балтике.

- Если царь считает, что так нужно, значит это очевидно так.

- Он хочет установить там европейские порядки.

- Мы всегда тянулись к Европе, что в этом плохого?

- Люди пользуются другими людьми как вещами.

- Это больше походит на новую опричнину, - Никита, наконец, поднял голову и устремил взгляд прямо на монаха, - нежели на смену столицы. Нет более страшной вещи в этом мире, чем разделение народа одной страны. Не успеют очнуться - страны уже не будет.

Кто-то с балкона позвал его по имени. Кивнув головой, что означало «подожди», Никита устремился между стеллажами к лестнице, оставляя Симпэя вновь наедине со своими мыслями. Ему хватило закрыть глаза - по макушке будто пустили электрический разряд, и сознание вновь покинуло его тело.

Когда Никита Романович вернулся, около книг уже никого не было.

***

В этот раз глаза удалось распахнуть намного проще, чем в прошлый раз - в храме всё так же царил полумрак, небо слегка потускнело. Вокруг стояла всё та же привычная для ушей тишина. Симпэй попробовал себя уколоть - никаких химер не уходило, обстановка оставалась. Прощупал пульс - есть, словно и не умирал.

А, впрочем, какая разница, насколько правдиво он только что умер. Главное, что Симпэй для себя понял, так это что люди со временем забывают, что такое настоящий ужас, становятся всё более более немощными, лестными и трусливыми. Народу для этого достаточно забыть свою историю, что медленно, но верно происходило в России в то время, когда Симпэй там жил.

«Странные люди, однако», - подумал он, - «Не то, что у нас в Японии».

СПАСИБО ВСЕМ, КТО ПРОЧИТАЛ!!!!!!