Елизавета Водовозова: История одного детства.

Сегодня речь пойдёт о жизни обедневшего дворянства в середине 19 века еще до отмены крепостного права. Большинство детей получают только сухую, поверхностную информацию из учебников. Благодаря литератору Невзглядовой, которая сделала литературную обработку мемуаров Елизаветы Водовозовой, на свет появилась повесть для детей: "История одного детства", в ней автор подробно показывает жизнь помещиков, крестьян, их быт. Ещё дети узнают, что из себя представлял известный Смольный институт.

Я книгу прочитала на одном дыхании. Очень интересное повествование.

Елизавета Николаевна рассказывает о своей семье. Родилась она в 19 веке в семье дворян. Спросите у своих детей подростков, как жили дворяне, какие ассоциации у них со словом дворянство. Не удивлюсь, если ответ будет примерно таков: зажиточность, богатство, наряды, балы, французский язык, аристократия, высшее общество, большие дома, слуги и т.д.. Большинство именно так и считает. Но на самом деле, большинство дворян жило на грани нужды и разорения. Самодурство, вседозволенность и необразованность не давали развиваться хозяйству. Многие издевались над крестьянами, изводили непосильной работой, голодом, не понимая, что тем самым наносят прежде всего урон своему хозяйству. Дети дворян, за небольшим исключением, росли как сорная трава. Никто за ними не смотрел, кушали не всегда вкусно и сыто, игрушек, зачастую, не имели совсем. Сами баре выглядели неопрятно. Дома ходили в засаленной одежде, лохматыми, с неприятным запахом. Конечно, из всего бывали исключения. Но в большинстве своем, картина вырисовывается печальная. Вот вам и дворяне.

Смольный. Кто же не слышал про этот институт? Гордость России! Много информации можно найти про это заведение. Я читала, что нигде девушек не обучали так хорошо, как в этом институте. Что о воспитанницах там заботились, как о собственных детях, заботились о физическом и духовном развитии, следили за питанием, обучали многим наукам. Что же нового может рассказать нам автор?

"Особенно трудно было ложиться спать. В наших дортуарах почти не топили. Зимой под утро у нас бывало не больше семи-восьми градусов. Рубашки наши были так сильно вырезаны, что чуть не сползали с плеч. Ночные кофточки мы получали только с разрешения врача. Дрожа от холода, мы бросались в постель, но и тут не могли согреться. Две простыни и легкое байковое одеяло с вытертым от старости ворсом мало защищали от холода. Тоненький матрац из мочалы в некоторых местах был так истерт, что, когда мы повертывались с одного бока на другой, железные прутья кровати впивались в тело и мы просыпались от боли.

Еще труднее было утреннее вставанье.

Как только утром, в шесть часов, раздавался звонок, дежурные, бегая от кровати к кровати, стягивали одеяла с девочек и кричали: "Вставайте! Торопитесь!"

В ответ раздавались стоны и жалобы. Мы вставали и одевались в совершенно остывшей за ночь спальне. Было еще так темно, что приходилось зажигать лампу.
***************************************************************************************