Я долго откладывала отзыв на эту книгу. И откладывала бы ещё. Трудно про неё. Но непростительно тихо вокруг Катка. А про него надо, надо говорить. И мне хочется так:
Облака антикварной ваты,
позапрошлые руки на клавишах.
И гранатовый браслет.
И отмеряет в тиши метроном, может быть, время,
а может, шаги в детство.
Где фарфоровый край тарелки
и сломанные коньки.
Когда-то я почти случайно попала на книжный фестиваль в РГДБ. И почти случайно встретила там Машу Вайсман. Ну, это я уже сильно после узнала, что Маша Вайсман (не та, которая немецкая поэтесса, а директор издательства Август)). А тогда это была просто приятная женщина, которая необычайно вдохновенно говорит про книги. И тогда я, будто под гипнозом, купила Апельсинные корки. А чуть погодя - Сашу Чёрного. И это - самые большие и близкие для меня книги. Книги, которые каждым штрихом, каждой строчкой, от заглавной до точки, от предисловия до корочки и корешка попадают мне в самое сокровенное. Август не самое известное издательство. И они не много печатают. И нравится мне далеко не всё. Но они единственные, кто сумел так метко. Я всегда слежу за ними особенно пристально. И если разбрасываться ярлыками, то МП будет для меня номер один по качеству и скрепкам. Речь - по переизданиям. РЖ - по картонкам. Поляндрия - по дошкольной зарубежке. Август - по книгам для моей собственной души. И пусть их всего лишь три.
А Каток.. Я всё подступаюсь и никак не решу, с чего начать. С иллюстраций, Цветаевой, исполнения? Оно, и правда, сложно. Потому что для меня книга органична и целостна. Вот уж не знаю, как бы я отнеслась к рисункам Рожковой, увидев их где-нибудь отдельно. Но здесь - редкостное созвучие. Эти маленькие картинки на пудровом белом - окошки в мир. Где пустые комнаты и зябкие прикосновения
Где трещины на стене, старинная вязь обоев и нелюбимые любимые куклы
Дыхание в холодном ягодном вечере
Полуулыбки и взгляды
Крыши старой Москвы под вечным далёким небом
И облака, облака, бесконечные облака.
И...
В зале - дрожащие звуки...
Это тихонько рояль
Тронули мамины руки.
И надрыв цветаевский и тоска. И протест. И горечь, но воля.
Если по-взрослому, если взять клише - то словно бы феминизм. А если по-детски - то "возьмите меня на Северный Полюс!"
Пленнице - прялка, пастушке - свирель,
Мне - барабан!
И не только девичьи чувства здесь. Есть и мальчишечьи. Мальчишечье законное и справедливое право плакать! И общечеловеческое право - плакать просто так.
"Почему ты плачешь?" - "Так".
"Плакать "так" смешно и глупо.
Зареветь, не кончив супа!
Отними от глаз кулак!
Если плачешь, есть причина.
Я отец и я не враг.
Почему ты плачешь?" - "Так".
"Ну, какой же ты мужчина?
Отними от глаз кулак!
Что за нрав такой? Откуда?
Рассержусь, и будет худо!
Почему ты плачешь?" - "Так".
И, знаете, я ловлю себя иногда: Алиса, ну почему ты плачешь? Ну хватит, перестань! Ведь всё хорошо, мама рядом, мы всё решим. Потому что больно и страшно, когда ты, такой взрослый и умный, не понимаешь причин и не видишь решения. Мама, я просто хочу плакать! И ты, наконец, молчишь. И, может, тоже немножко плачешь. Так.
И в книге - недетское совсем, но то детское, что вспоминаешь и понимаешь теперь. И если та же Моравская пишет о ребёнке, не понятом взрослыми, то Цветаева - о ребёнке, повзрослевшем слишком быстро.
Хотя и непонятость эта идёт у Цветаевой красной линией. Лишь время от времени меняется угол зрения, чувствующий субъект. Разные миры. Глазами ребёнка: о, эти глупые взрослые!
Мы обе - феи, но большие (странно!)
Двух диких девочек лишь видят в нас.
Что ясно нам - для них совсем туманно:
Как и на всё - на фею нужен глаз!
Глазами взрослого: о, эти глупые дети!
...Сдавленный шёпот... Сверканье кинжала...
- "Мама, построй мне из кубиков домик!"
Мама взволнованно к сердцу прижала
Маленький томик.
...Гневом глаза загорелись у графа:
"Здесь я, княгиня, по благости рока!"
- Мама, а в море не тонет жирафа?"
Мама душою - далёко!
- "Мама, смотри: паутинка в котлете!"
В голосе детском упрёк и угроза.
Мама очнулась от вымыслов: дети -
Горькая проза!
И хочется возмутиться, правда? И мне тоже хочется. Я никогда не чувствую так! Ну что за мать! А может, эта боль и возмущение оттого, что сковырнул поэт ту толстую корку наших собственных страхов? А ещё я вижу здесь иронию и самоиронию. И потребность в любви.
Но на фоне этих столкновений и разных Вселенных - единение. Тот образ радости чтения вместе, который мы рисуем с вами каждый день, здесь, в этом сообществе, в каждом посте. Идиллический мир. И просто. Уютный.
Мы лежим, от счастья молчаливы,
Замирает сладко детский дух.
Мы в траве, вокруг синеют сливы,
Мама Lichtenstein читает вслух.
И наверное, здесь стоило закончить. Это была бы неплохая точка, а может, многоточие. Но я оставлю всё же взрослое послесловие.
Я написала будто бы много, но показала ничтожно мало. Цветаева сложная излишне и никогда не любимая. Мной. Я, знаете ли, очень стремлюсь к терпимости, которая стала вдруг сейчас почти что матерной. Но в плане литературы я изрядный сексист. Женщина-писатель, а особенно почему-то поэт, почти моментально награждается моей саркастической ухмылкой и мысленным "ну-ну, о чём на сей раз будем ныть?" И с детства две - а мне всегда казалось, что их всего только две у нас и есть - поэтессы, Цветаева и Ахматова, были смело записаны мною в разряд унылых нытиков и позеров. И если Ахматову я так и не распробовала, то к Цветаевой потихоньку таю, как тот каток. И не надо, прошу, не надо про биографию. Творчество говорит и даёт всегда больше, чем самые страшные факты и едкие языки.
Единственное, что я любила у Цветаевой безоговорочно, - вот этот стих. Я прочитала его сто лет назад в какой-то дурацкой брошюрке, которая с поэзией имела мало общего, и запомнила от строчки до строчки. Это вообще чуть ли не единственное стихотворение, которое я помню всегда, не перечитывая и не освежая. И оставлю здесь только его часть - любимую часть.
…Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице -
Тонкий звон
Старинных часов - как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой-нибудь мансарды -
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня не любили
Оль, нежная и в то же время, глубокая книжка) А мне безумно нравится у Цветаевой:
"Ночь"
В огромном городе моём - ночь.
Из дома сонного иду - прочь
И люди думают: жена, дочь,-
А я запомнила одно: ночь.
Июльский ветер мне метет - путь,
И где-то музыка в окне - чуть.
Ах, нынче ветру до зари - дуть
Сквозь стенки тонкие груди - в грудь.
Есть черный тополь, и в окне - свет,
И звон на башне, и в руке - цвет,
И шаг вот этот - никому - вслед,
И тень вот эта, а меня - нет.
Огни - как нити золотых бус,
Ночного листика во рту - вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам - снюсь.
Юля, спасибо тебе большое за стихотворение! Очень. Очень моё, мои чувства в нём. И ночь - моё время, всегда так было. "Освободите от дневных уз" - да. Я физически чувствую это всегда, как с приближением ночи становится легче дыхание.
Вот трудно про такое писать... а у тебя получается. Браво!
А я... Две великие поэтессы и обе не мои. От слова совсем. Да - Таланты, да - Поэты, да - могут, да - умеют. Пусть. Хорошо, что они есть. Но почти не возвращаюсь к ним. У Цветаевой цапнул когда-то Диалог Гамлета с совестью. Остальное вспоминается-забывается, значит, не цапнуло.
А детское нравится. Так, В субботу, синий шар... Знаешь, у меня есть тоненькая книжечка Голоса - в 90-е, был составлен этот сборничек учителями под руководством В.Левина, учебник-хрестоматия для 7-8 лет. И в этой книжечке - целый мир Поэзии. Как я ей благодарна! И Апельсинные корки оттуда, и детский Мандельштам, и Бальмонт. Я как сумасшедшая тогда листала сборники, выискивая, что же пойдет Юльке еще в ее 9-10, совала бумажки-закладки, стопка толстых книг на тумбочке лохматилась этими точащими бумажками. И читали. Она что-то переписывала в красивую тетрадку, даже не знаю, где она сейчас. Снежинка Бальмонта очень нравилась...
А про детей... Я согласна с комментом ниже про мужское. Женский способ наслаждения - наслаждаться другим, источник наслаждения - ребенок, мужчина. Наслаждение творчеством - это мужское, личностное, субъективное, при этом от ребенка, от материнства отстраняешься. Мне это не кажется... предосудительным что ли...
Марина, спасибо тебе за этот комментарий. Знаешь, я ни в Ахматову, ни в Цветаеву никогда не вчитывалась, вот не пыталась даже. Скептически очень относилась. И у Цветаевой как раз детское цапнуло, да. Про Серебряный век я там в вк написала. Я раньше вообще всех их стороной обходила. Маяковский не в счёт, но он всё равно у меня выбивается в отдельное русло. И открываю их всех как раз в детских стихах.
Про последнее. Не думала об этом с позиции мужское-женское. Наверное, есть в этом что-то, да. Но и мне не кажется предосудительным это отстранение. И более того, я понимаю его. Творчество вообще часто ударяет по семье, это факт, прописанный во многих биографиях. А судить.. как по биографии судить? Биографии субъективны. Это обрывки, куски, вырванные из контекста, чьи-то мнения, интерпретации. Так, если копаться, можно добрую половину библиотеки сжечь.
А мне всегда нравились стихи. Всегда и у многих. Среди этих многих была и Цветаева, и Ахматова, но если творчество Ахматовой с годами становится только ближе, понятней и приятней. То очарование творчеством Цветаевой растаяло как Каток... Поэт это не только внутренности, но и внешний мир, отношения с ним, пока стихи были просто стихами - не было страшно. Но когда на произведения наложились факты биографии - сердце замирает от ужаса...
Мне в детстве-юности стихи очень выборочно нравились, хотя сама я натура весьма поэтичная)) Мне нравились стихи, а не поэты. То есть я не могла сказать, что вот этот поэт - любимый. Маяковский разве что. Но поэтессы русские не отзывались во мне тогда.
Насчёт биографии у меня обратная реакция. Захотелось читать цветаевские стихи. Потому что они стали для меня не просто абстрактным художественным словом, а пережитым опытом поэта.
Мама литератор, я не могла не знать и не любить стихи. А "потребность читать" возникает именно "правильных" поэтов и писателей) Когда в доме появилась книга Дунаева "Вера в горниле сомнений" - на многие произведения поменялся взгляд и восприятие. Цветаева, Есенин и Маяковский - ушли из жизни по своей воле и их творчество очень неоднозначное.
Я думаю, "правильность" - понятие очень субъективное и вообще размытое. Я как раз, сколько помню себя, тянулась к тому, что общепринято считать неправильным, к неоднозначному. Протест, острота, балансирование на грани.
Согласна, субъективность она же во всем. Но очень многое представляется нам в завуалированном свете. Не так, как есть на самом деле. Понимаю, что могут лететь тапки - но взять "Мастер и Маргариту" - многим нравится, перечитывают, а подлинного смысла не видят - ода, гимн сатане....
Вчера вечером просто в шоке была - у нас в городе проходил фестиваль красок холи. Как молодежный праздник. У меня к этому очень настороженное отношение всегда. Даже если допустить, что краски - пищевые, то вдыхание этой цветной пыли не полезно, по меньшей мере. А оказывается, все гораздо страшнее
Да, именно с позиции православия он рассматривал творчество. Но он умница, доктор филологических наук. Его мнение основано не просто на субъективном восприятии))) Это колоссальная работа)
А биография, она важна, она не может быть "отдельно" от творчества. И чем больше подробностей я узнаю о Цветаевой, тем меньше и меньше мне хочется перечитывать ее произведения(
Я понимаю. У нас в диссертационном совете по фил наукам была одна женщина-доктор - верующая. Выдающегося ума учёный. И уважение вызывала её гибкость и способность сочетать собственные духовные воззрения с научными фактами. Это не такое частое, на мой взгляд, явление.
На самом деле, чем больше у человека вера, тем гибче и тактичнее он в суждениях и мнениях) А те, кто "только так и никак иначе" или только встают на путь веры или идут совсем другим путем)))
В Цветаевой мужского много было тоже, но она избранная и здесь пол не так важен. Насчет биографии, там все сложно, поэтому может да, не надо, если хочется наслаждаться мастерством слова и не смотреть на это под тем ракурсом. Я могу сказать, что ее слово повлияло на мои подростковые годы. Она сумела передать романтизм во всем и повлиять на восприятие. Очень понравился твой отзыв, спасибо. А насчет детей она очень интересно писала.