Краткая история обоев
Обои
Большую часть времени история обоев оставалась за гранью внимания декоративных искусств: обои считались хрупкими, эфемерными и легко заменимыми, что часто исключало упоминание о них в хронологических записях. История обоев основывалась в основном на тех заметках, которые вошли в архивы и музейные коллекции благодаря использованию обоев в составе памятников архитектуры, и как составляющую часть дизайна интерьеров, по которым создавались подробные иллюстрированные отчёты.
Вообще, обои считались фоном, а не определяющим элементом (за некоторыми исключениями, такими как китайские обои или французские сценические постановки начала 19 столетия, в которых обои были важной частью художественного оформления). Однако роль обоев в полной декоративной схеме помещения очень важна – ведь выбор обоев задаёт настроение и стиль комнаты, может влиять на выбор других элементов дизайна. Сами обои могут указывать на назначение комнаты и будут часто отражать возраст, статус или пол жильца, или привычных посетителей. Уильям Моррис отдавал должное важности обоев, когда советовал в одной из своих лекций:
«Независимо от того, что находится в ваших комнатах, прежде всего думайте о стенах, поскольку они – то, что делает ваше жилище домом.»
Всё же расхождение во мнениях об обоях прослеживалось изначально. Некоторые полагали, что обои привлекательны, свежи и стабильны, тогда как другие сожалели, что мода на обои вытеснила другие методы художественного оформления стен. Это широко распространённое и устойчивое двойственное отношение к обоям может быть приписано, в большей степени, чрезвычайно подражательному характеру обоев. Они почти всегда производятся так, чтобы быть похожими на что-то другое – гобелен, бархат, ситец, шёлковая драпировка, полотно, древесина, каменная кладка, фреска. И хотя на протяжении долгого времени своей истории обои считались чем-то большим, чем просто печатная бумага или замена дорогостоящих материалов, это никогда полностью не отменяло заблуждения о том, что обои являются всего лишь дешёвой имитацией.
Некоторые романисты 19 столетия обращались к обоям для характеристики тех, кто отклоняет честность и целостность в пользу обмана и игры на публику. В романе Томаса Харди «Вдали от обезумевшей толпы», который был написан в 1840 году, красивый пижон, сержант Трой, недавно женившийся на Вирсавии Эвердин и, таким образом, заполучивший в своё владение домик в деревне Визбури, явно отвергает простоту и целостность старого, не модернизированного дома. Он жалуется:
«Хаотичен и мрачен дом этот… Я чувствую себя здесь подобно молодому вину в старой бутыли. Я считаю, что повсюду нужно установить подъёмные окна, а эти старые панели на стенах как-нибудь подновить, а то можно и совсем убрать дубовую обшивку и оклеить стены обоями.»
Аналогично, новая госпожа Гибсон в «Жёнах и дочерях» госпожи Гаскелл (1866 г.) пытается насадить свои собственные ценности в доме её мужа и падчерицы Молли. Нетерпимая к домашним животным и любящая свою дочь Синтию, которая ненадолго приезжает погостить из «симпатичной веселой Франции», она решает придать своей спальне и спальне Молли новый вид, несмотря на то, что Молли очень ценит предметы своей любимой и знакомой обстановки, которая ассоциируется у неё со счастливым прошлым. Однако они изгоняются «небольшой французской кроватью, и новой газетой, и симпатичным ковром». Автор делает акцент на объяснении госпожи Гибсон, что комната падчерицы должна ремонтироваться даже против её воли, чтобы люди не говорили, что мачеха о ней не заботится. Хотя на самом деле, она лишь потворствовала собственной дочери.
И Гаскелл и Харди ясно формулируют банальность взглядов того времени, когда обои быстро стали популярны в обществе. В этих примерах новые обои защищаются мелочными и лживыми людьми, которые не имеют отношения к прошлому и ценностям, лелеемым другими нравственно превосходящими их героями. Эти литературные детали подтверждают давнюю ассоциацию обоев с обманом и иллюзией, с отклонением от традиций и целостности. Во Франции обои также связывают с отклонением от истории и традиции: мадам де Женли оплакала фривольную эфемерную моду на английские обои, которые изгнали гобелены из стиля. Обои упоминаются, чтобы обозначить падение нравов – и моральных, и социальных:
«В былые времена, когда люди строили, они строили на два или три века; дом был снабжён гобеленами, которые были так прочны и долговечны, как само здание; деревья, которые они сажали, были для них словно дети, – это были священные леса. Сегодня леса вырублены, детей оставляют в долгах, стены оклеены бумагой, и новые дома рассыпаются на части!»
Обои становятся метафорой непорядочности и сокрытия за эфемерностью в противоположность безопасности и постоянству, они препятствуют проявлению истины.
Возможно, нет ничего удивительного в спорах по поводу этики украшения интерьера – и в спорах вокруг обоев в особенности – ведь широкое распространение они получили только после изобретения машинной печати и отмены акцизного сбора на печатную бумагу. После этого обои стали доступны довольно скромным домашним хозяйствам. Обои, которые к началу 19 века утвердились как роскошный и изящный товар, внезапно стали обыденностью. Поэтому стало важным провести дифференциацию между целомудренным, «честным» и надлежащим дизайном с одной стороны, и дешёвыми безвкусными излишествами популярного ширпотреба с другой. Поскольку обои стали стандартным художественным оформлением в домах рабочего класса, они стали менее модными в более богатых домашних хозяйствах, и даже среди тех, кто до этого проектировал обои – особенно это касается William Morris & C.F.A. Voysey – часто использовались другие виды украшения стен или стены не украшали вовсе.
Несмотря на дебаты и споры на темы вкусов и классов общества, обои никогда не выходили из моды, и ценились не только за то, что они – дорогой и роскошный элемент художественного оформления, но и за то, что они также могут быть недорогой временной «заменой». Они часто ассоциируются с чистотой и комфортом, и стали своего рода символом домашней стенографии и домашнего уюта, широко используемым писателями, художниками и рекламщиками. В своём рассказе «Жёлтые обои» Шарлотта Перкинс-Джимлен незабвенно использовала обои для символизации клаустрофобии и репрессивного контроля, которые творческая женщина могла бы испытать в пределах границ своего дома и семьи. В последние годы художники, желающие воссоздать или исследовать в картинных галереях и музеях аспекты домашнего быта произведений, часто принимают решение спроектировать и воссоздать обои, соответствующие своему времени. За исключением крепких рельефных обоев, обои – легкий материал. Принимая во внимание, что мебель и текстиль довольно часто выживают и передаются одним поколением другому, обои изнашиваются, и поэтому оклеиваются сверху или же вовсе удаляются. Обои – самая легкая и дешёвая часть внутреннего художественного оформления, но, к сожалению, не проходящая проверку длительным временем. И об этом можно только сожалеть, потому что обои – самое красноречивое воплощение изменяющейся моды, яркое доказательство вкуса человека, и фундаментальный элемент любой системы художественного оформления.
Серьёзное научное исследование обоев, и, следовательно, сбор и сохранение исторических образцов, не начиналось всерьёз вплоть до начала 20-ого столетия. Несомненно, музейные коллекции и обои, которые в них включаются, являются лучшими в своём роде, и поэтому во многих отношениях наиболее оригинальными.