Ну чем не гусь?
Четыре месяца ознаменовано двумя важными событиями, которые принято отмечать в дневнике развития ребенка жирными галочками. А потом от одного отняв месяц, а к другому прибавив год, завирать подружкам о достижениях.
Одно достижение хорошее, другое пять дней назад было трагическим, но с каждым часом перерастает в статус «так себе».
Из радостного – Анна научилась переворачиваться со спины на живот. Гордое возлежание на спине и отсутствие в прошлом мотивации для переворота – «зачем ей это надо» усугубилось тем, что теперь она это умеет и делает, но зачем – все еще не знает. Оно само. Причем это «оно» настырно так, что несчастная девица не может противостоять его силе. Со стороны зрелище напоминает борьбу с неведомой стихией неуклюжего медвежонка, ссутулившегося, с перекинутой через себя ногой и застрявшей в самом себе рукой, рычащего что-то там себе в подмышку. «Спасите меня, помогите, что за напасть такая!» Хуже всего медвежонку, если «оно» нападает на него не в чистом поле, а рядом с частоколом. Тогда медвежонок заканчивается и начинается детская машинка на батарейках, врезавшаяся в плинтус и буксующая на одном месте с криками «это полный караул!» И тогда мне самое время бежать, кидаться на помощь и эвакуировать взвывающий сереной автомобиль, переворачивать на спинку медвежонка, и, наконец, брать безутешную голубоглазую Аннушку на ручки. «Ну что ты, я же рядом».
А потом вся эта песнь начинается заново, в которой с каждым новым куплетом медвежонок становится все более расторопным.
Надеюсь, что статус события «так себе» станет в перспективе «вообще фигней», т.к. от перестановки слагаемых любовь к Анне не станет меньше. Дочь в открытую поставила точку в наших с ней отношениях на тему грудного вскармливания. Так и сказала среди ночи, жестко и безапелляционно: «Больше не буду это есть». Я конечно потыркалась, предлагая объект раздора под разными соусами, но младенца оказалось не провести. Эксперимент с подменой пузырька на грудь, когда крепко присосавшемуся к бутылке ребенку, уверенные в беспроигрышном финале родители подло подсунули грудь не прошел. Действо было заранее спланированным и осуществлено группой лиц – это очевидно. А потому младенец счел это нарушением конституционных прав человека и так безудержно рыдал, что теперь мы живем в страхе, что как только Анна научится ходить, а потом говорить, то прямиком пойдет с жалобой к живущему по соседству мэру. С тех пор, увидев, готовую быть униженной и отвергнутой мать с обнаженной грудью наперевес, человек Анна кричит: «Убери немедленно! Даже не показывай». И пока статус «вообще фигня» не заменил действующий, мне все еще обидно и интересно – почему какие-то дети не могут расстаться с грудью чуть ли не до пяти лет, а какие-то вот так вот просто отказываются раз и навсегда.
***
На мансардном этаже жарко, поэтому Анна разгуливает в легком боди серого цвета. Прогулки на босу ногу привели к тому, что несмотря на педикюр, Анна безжалостно царапает себя. Поэтому на ногах красные носки. В улыбке чеширского кота я застыла вчера в дверном проеме, боясь нарушить воцарившуюся у детской кроватки идиллию. Взрослый сын нежным баритоном пел сестре: «Жили у бабуси два веселых гуся. Один Анна, другой белый – два веселых гуся».
***
Пустышка используется Анной исключительно тогда, когда девочка находится в горизонтальном положении. Иначе соска безнадежно вылетает изо рта, чем девица порою бывает недовольна. Собственное недовольство подтолкнуло ее разобраться в этом вопросе, и сегодня утром я наблюдала, как лежащая на животе дочь, скосив глаза прилаживалась к соске, в аккурат лежащей прямо под лицом резинкой вверх. Прицеливается, открывает рот, и словно колечко от пирамидки хочет накинуть на стержень. Но промахивается. Так и клюет, пока, наконец, не попадает. Ну чем не гусь?
