Светлана - страница 1

Мой почти уже четырехлетний сын строит башню. Квадраты, пятиугольники, трапеции собираются в немыслимые объемные фигуры, среди которых нет привычных пирамид, кубов, параллелепипедов. Все необычно, изменчиво, неподвластно взрослой логике. Башня ширится, обрастает башенками, тянется ввысь.

Рядом исследует мир младший, полугодовалый. Попробовал уронить папин пюпитр, облизал ножки у стола, встал с опорой на табуретку, прошел несколько шагов, толкая ее перед собой. Скучно. Взгляд упал в сторону старшего брата и в глазах зажегся интерес. Довольный, улыбаясь в предвкушении, младший отпускает табурет, опускается на четвереньки и ползет к постройке. Но старший на чеку:

- Не тронь! Сломаешь! - берет младшего под мышки и отворачивает лицом в другую сторону, - Ползи к своим игрушкам!

Младший обижено ревет, пытается развернуться, но старший не пускает,защищая свою постройку. Вижу, что необходимо мое участие. Неожиданно для себя самой придумываю сюжет для совместной игры, которая казалось бы по определению не возможна при столь разных возрастных потребностях.

- Солнышко, - обращаюсь я к старшему, - он не будет ломать, он будет тестировщиком.

- Это как?

- Он будет проверять башню на жизнеспособность: потряс, подергал, если какая-то часть постройки отвалилась, значит, соединение было недостаточно прочным, нужно его укрепить, добавить соединительных деталей.

Сын соглашается, и малыш получает доступ к башне. Довольный он трясет ее до тех пор, пока одно из соединений не выдерживает и отваливается.

- Сломал! - ахает сын.

- Сломал, - соглашаюсь, - Значит, нужно это место укрепить, - и даю практические советы по упрочнению конструкции. Старший старательно укрепляет и вновь отдает башню на растерзание.

А вечером восхищенно делится с дедушкой:

- Знаешь, как мы сегодня с Ратибором играли? Я был архитектором, а он тестировщиком. Я строил башни, а он проверял их на прочность.

Слушаю и улыбаюсь Нюансы, нужные формулировки, взгляд под правильным углом - вроде бы мелочи, но без них невозможен мир в семье.

  

Мальчишечки у меня разные. Старший в младенчестве был худеньким, глазастым и очень подвижным. Педиатр нас частенько ругала за недобор веса. Я отвечала: «Это вам есть с кем сравнивать.А у меня один. Самый лучший». Педиатр смеялась. Но в четыре месяца молока стало совсем уж мало, и я ускоренными темпами начала вводить прикорм. К полугоду сын ел подавленные вилочкой котлеты, а к семи месяцам и вовсе перешел за общий стол.

С младшим все по-другому. Я не знаю, сколько он съедал, но набирал хорошо. В четыре месяца я предложила внести разнообразие в рацион, но ни сын, ни я особой радости при этом нововведении не почувствовали. В пять месяцев, на время прорезывания зубов, сидели на одном молоке, в полгода прикорм начали снова. При этом любую неоднородность в предлагаемой пище сын нещадно отвергал. О котлетах не могло быть и речи. Если младший в четыре месяца, вися у папы подмышкой, тянулся к яблоку, которое ел отец, и своим беззубым ртом отгрызал как минимум половину, то младший проявил интерес к еде только месяцев в семь, начав забирать у меня из рук бананы и помидоры. Кроме грудного молока не пил ничего. Ни смесь, ни воду, ни какие-нибудь заваренные травки.

И вот пару недель назад я случайно сварила компот из сухофруктов. Никогда в жизни не варила. Мое последнее воспоминание о подобных напитках относится к школьной жизни, а именно к школьной столовой. А тут вдруг захотелось. Сварила. Дала попробовать. Сын, а точнее сыновья, выпили залпом. Взахлеб. И попросили еще. Старший ладно. Но от младшего я не ожидала. Компот понравился настолько, что стал конкурировать с грудным молоком.

Теперь папа тоже может в некоторые моменты утешить и дать попить. Хотя папа с компотом в ранге предпочтений все же существенно ниже, чем мама (пусть даже с компотом, не с грудным молоком). Но это уже другая тема.

Склонилась ночью мама над кроваткой
И тихо шепчет Крошечке своей:
«Ты только не болей, мой Зайчик сладкий,
Прошу тебя, ты только не болей…»
Когда болезнь к ребёнку подступает,
Рыдает материнская душа.
И мама до утра не засыпает,
К щеке прижав ладошку малыша…
Когда блестят глаза не от веселья,
Когда температурит сын иль дочь,
То сердце мамы плачет от бессилья,
Пытаясь все болезни превозмочь…
И ни одно лекарство так не лечит,
Как мамина забота и тепло…
Любовь - ребёнка счастьем обеспечит,
Отгонит все недуги, беды, зло…
Для матери важней всего на свете
Здоровье, счастье собственных детей.
И точно так же маму любят дети,
Взрослее став, заботятся о ней…