Вот уже скоро предновогодняя истерика зазвенит в воздухе фальцетом. Возьмёт самую высокую ноту - и что-нибудь обязательно разобьётся. Ёлочно-подарочная суетень выходит на финишную прямую. Но чем ближе Новый год, тем медленнее хочется жить. И вещи, которых хочется больше всего, - чем проще, тем недостижимей.
Вроде чего-то совсем простого требуется - деревянного, каменного. Патриархального. В противовес искусственному хочется настоящего: ухоженных деревянных рам, покрашенного масляной краской широкого подоконника, на подоконнике - яблок, айвы; белёного потолка и ничем не покрытых дышащих стен; во дворе - качелей; тишины, а не затишья; чтобы рядом кто-то пел ребёнку: «Видишь, сияет звездочка, месяц плывет на лодочке…»
Чтоб скрипели половицы, как в рассказах Паустовского; очага, потрескивания, огоньков вдалеке - чтобы мерцали, но не приближались. Кота хочется - независимого, который гуляет сам по себе и всё-таки остаётся при мне. Хочется ледяной корочки на воде - в ведре, в сенях. По ней стучишь, а она гудит, скрипит и трескается красивой ломаной линией. А потом стоять босиком и пить эту воду прямо из ведра. И этого чувства хочется, как когда едешь с горочки, неважно на чём, и прямо - уух!
Хочется начать относиться к рыбе и мясу по-первобытному, как к еде и добыче, а не как к братьям нашим меньшим… Живого огня вместо света мониторов и галогеновых ламп. Молоть кофейные зерна в ручной кофемолке и не задаваться вопросами бытия и небытия, а читать ответы в вечных книгах и нисколько в них не сомневаться.
Хочется все знать точно. Как детей воспитывать, как пироги печь. И делать это неторопливо, спокойно и с достоинством. Услышать, например, такие слова: «я всегда буду любить тебя». И спокойно и с достоинством в них поверить. Всегда значит всегда. Вообще не знать, что бывает по-другому. И быть как в песне «Ой мороз, мороз», где «у него женаааа, ой ревнивая». Или хотя бы уметь делать вид.
Хочется мороза, снега, чтоб закуклиться в нем, умереть, уснуть и видеть сны, быть может? А на стекле чтобы - кружки и стрелы, а в комнатах звук механических часов. Ну и конечно, чтоб падали два башмачка со стуком на пол, и воск слезами с ночника. На платье капал.
В Новом годе нет ничего нового, как и в новостях, бесконечно ползущих изо всех щелей. Ожидание, предчувствие, приметы праздника - так затасканы маркетингом, что не работают. Ах мандарины, ах запах хвои, ах как в детстве… А сейчас что? Ожидание праздника, как ожидание тишины. Чтобы все уехали, а я осталась. Чтоб остановится - сейчас или никогда. Чтоб напряжение спало, чтоб остыли пустые офисы и трассы.
И с 31-го на первое - никаких салютов, серпантина, шума, тостов, подведения итогов. Никаких чемоданов, поездок в жаркие страны и неизведанные земли. Все они изведаны, открыты, истоптаны, усеяны бутылками кока-колы. Самое интересное и неизведанное - я сама, и к себе я бы хотела уехать. Хоть ненадолго. И Новый год с каникулами для этого - самое время. Уехать на поезде, в купе без соседей и телевизора. А из окна чтоб - горы, равнины. А на станциях чтоб бабки с яблоками. И сойти чтоб не на центральном вокзале, а где-то случайно, где стоянка полминуты и туман стелется по доскам полустанка, и я одна на перроне.
Наверняка очень неплохо, когда отель многозвездочный и можно повесить снаружи табличку «Перерыв на себя», но я бы хотела приехать в деревянный дом с хозяйкой, а рядом чтоб лес с лосями, а в лесу кормушки. А у хозяйки чтоб курица, которая несет по одному яйцу в день, смешные сапоги и соседка, у которой можно покупать молоко и творог. И никто не говорит по-русски - не засоряет эфир.
Для этого нужно что-то нематериальное, вроде рождественского чуда. Вроде маховика, чтобы он приостановил времея и вместил вечность в каждую мою минуту.
Вообще, я опасаюсь думать о ВЕЧНОСТИ, но это слово тоже подморожено… - его ведь собирал Кай из кубиков льда у ног Снежной королевы. Всё-таки Новый год…
Полина Санаева
Читать далее
