Спойлер: история скорбная.
Если вы счастливо беременны, или сейчас планируете ребенка, я НАСТОЯТЕЛЬНО РЕКОМЕНДУЮ ВОЗДЕРЖАТЬСЯ ОТ ПРОЧТЕНИЯ.
В второй моей беременности был любопытный момент. Накануне своего последнего внепланового УЗИ в стране пребывания, я прилегла отдохнуть в середине дня. И в пограничном состоянии между сном и явью я увидела свою дочку, которую на тот момент носила. Ребенок будто «висел» в воздухе на фоне открывающегося вида из окна. Я гляжу на нашу Дианку, умиляюсь, протягиваю к ней руки и вдруг понимаю, что у нее совершенно инопланетный вид. Голова и тело по размеру и форме почти одинаковы. Ножки и ручки непропорционально крошечные. И очень широко расставленные немигающие глаза. Взгляд строгий, но как будто неживой.
В холодном поту я выпрыгиваю в полный рост из кровати. Как меня угораздило не грохнуться, запутавшись в покрывале?
Словно собака, только что вышедшая из воды, стряхиваю с себя страх и окончательно проснувшись, вдруг отчетливо сознаю: она не выживет. Полное ощущение,что кто-то наклонился сзади к моему уху и сказал это.
В полдевятого утра следующего дня я примчалась в ближайшую клинику. До начала приема еще полчаса. Флегматичный врач, он же владелец ординации, налив себе кофеек, вальяжно дает указания помощнице на ресепшн.
Я, распахиваю дверь, вламываюсь в их идиллию и требую фетометрию, заставив забыть о кофе и что рабочий день еще не начался (а надо понимать, что «кафа» - это для местного населения святое).
Лежу на кушетке, с холодком внутри наблюдаю, как доктор водит датчиком по животу, а потом пишет заключение.
Спокойным, тихим голосом (наверное, именно так и гипнотизируют людей), глядя мне прямо в глаза, он объясняет, что никаких пороков у ребенка нет, скорее всего, это просто его особенность. Да, многоводие, задержка роста и микротромбоз плаценты - это плохо. Но не критично.
Я выдыхаю, расслабляюсь, и тут он произносит фразу, которая бьет меня как обухом по голове:
- но нужно быть готовой к тому что ребенок родится намного раньше срока и ему потребуется реанимация.
Реанимация для новорожденных здесь одна. Это значит, что я буду рожать, не там, где планировала.
Но главное не это. Я готова, схватив врача за грудки (несмотря на значительную разницу его и моей комплекции), трясти, бить ногами, удавить собственными руками, пока он не сделает что-нибудь, чтобы спасти ребенка.
Но он этим же гипнотическим голосом объясняет, что в данной ситуации, можно выходить только уже родившегося ребенка, т.к. никаких препаратов с доказанной эффективностью, способных повлиять на внутриутробный рост ребенка, не существует, более того, никаких препаратов, применяемых в России в таких ситуациях (пусть даже с недоказанной эффективностью) здесь нет. Я знаю, что это правда, и понимаю, что да, Дианка не выживет…
В этот же день я покупаю билеты и лечу в Москву, срок - тридцать первая неделя. И на первом же УЗИ в Центре планирования семьи и репродукции врачи собираются и разглядывают меня на вчетвером. Я слышу, как они тихонько между собой шушукаются. Напротив меня висит огромная плазма, где я вижу все, что они комментируют. После часового исследования доктора говорят: «достаточно для первого раза». Заключения УЗИ-диагностики и врача акушера неутешительны.
Меня госпитализируют. Результаты дальнейших обследований еще более печальны. Пороки развития, каждый из которых в отдельности в определенной степени излечим или может быть скорректирован хирургически, все вместе не дают ребенку никаких шансов.
Но и это еще не все. Выявлено нарушение кровотока - третья степень. Уже одно это - показание к экстренному кесареву сечению, и при условии, что в остальном ребенок здоров, это дает ему шанс выжить. Даже с очень маленьким весом детей выхаживают.
Но это не наш случай.
Городской перинатальный консилиум возглавляет главный акушер-гинеколог города. Собраны лучшие специалисты Москвы - неонатальные хирурги, диагносты, врачи детской реанимации, присутствует нейрохирург, клинические психологи, специалисты паллиативной помощи…
Хирурги говорят, что теоретически есть крошечный шанс, что ребенок перенесет операцию. Но на мой вопрос, смогут ли Дианку довезти живой из роддома до детской больницы к ним на операционный стол, они оба опускают голову и тихо, но уверенно отвечают: «нет».
Нейрохирург еще тише добавляет, что порок развития мозга не даст ему (мозгу) управлять собственным телом. То есть все, что в нашем теле происходит без участия сознания (дыхание, пищеварение, выделение и т.п.) такой мозг не сможет контролировать. Даже если представить, что в остальном ребенок развит правильно, ни о какой сознательной деятельности, умственном развитии речь вообще не идет. Смерть может наступить в любой момент, и чаще всего это происходит от остановки дыхания.
Прогноз для жизни неблагоприятный. Сделать ничего нельзя. Кесарево сечение ради спасения жизни ребенка не имеет смысла. Шансы, что ребенок доживет до родов даже не нулевые, они отрицательные.
После консилиума меня выписывают.
36 недель. Вторая госпитализация. В приемном отделении выясняется, что сердцебиения нет. Дианка погибла.
P.S. При всей трагичности ситуации, я могу с уверенностью сказать, что у меня остались очень теплые воспоминания о тех, с кем довелось столкнуться в стенах 24 перинатального центра. Знаю, что врачи сделали для меня все, что было в их силах. История имела продолжение, доктора помогли мне сохранить мое здоровье. За что я им очень благодарна.