Вы знали, что у Маяковского есть дочь?
Мама
Какая Елена Владимировна? Почему Маяковская? Большую часть жизни наследница поэта не имела возможности называть себя так. Хелен-Патрисия Джонс – вот какое имя значилось в документах девочки, родившейся в 1926 году у Элли Джонс (урожденной Елизаветы Петровны Зиберт), русской эмигрантки, одной из любовниц Маяковского. Еленой Владимировной она предпочитает называться сейчас, когда секрет ее происхождения раскрыт.
Елизавета Зиберт
Красивое русское имя Елена, позже преобразовавшееся в более обычное для Америки Хелен, дала девочке ее крестная - княгиня Елена Святополк-Мирская, которая была лучшей подругой Элли Джонс еще до эмиграции, в России. Еленой звали и ее бабушку по материнской линии. А Патрисией мать назвала дочку в честь своей лучшей подруги, которая очень помогла Элли после рождения ребенка. Тайная жена Маяковского оказалась в сложной ситуации – это в наши дни общество многое может простить, а тогда растить внебрачного ребенка было очень трудно, - но ее поддержал бывший муж: Джордж Джонс, несмотря на то, что в то время они фактически не жили вместе, записал девочку на свою фамилию, сделав ее официально законнорожденной, и дал поручительство для того, чтобы Элли могла снять квартиру, тогда без подписи мужчины получить жилье было невозможно. Как вспоминала Патрисия, уже будучи взрослой, отчим был очень благородным человеком и стал отличным отцом, поощрял в девочке занятия творчеством, позаботился о том, чтобы дать ей хорошее образование.
С настоящим папой Патрисия виделась только один раз в жизни и почти ничего не запомнила: девочке было тогда всего два годика. В 1928 году Маяковский получил разрешение выехать в Париж, а «две Элли», как он ласково называл любовницу и дочь, в это же время были в Ницце. «Я по вас весь изсоскучился. Мечтаю приехать к вам хотя бы на неделю. Примете? Обласкаете?» - писал поэт из Франции в Ниццу 26-го октября. Приехал быстро, как только смог, и сделал в дневнике запись на отдельной страничке – только одно слово: «Дочка». А малышка запомнила только большие ноги отца и то, как сидела у него на коленях. Маленькая Патрисия один раз рылась в бумагах отца, а мама увидела это и шлепнула дочь по рукам. «Ты никогда не должна бить ребенка», - так отреагировал на происходящее Маяковский. Поэт умилялся, наблюдая за спящей дочерью: «Нет ничего более притягательного, чем спящий ребенок». Это были краткие мгновения воссоединения «семьи». Больше они никогда не виделись. Маяковский просил об еще одной встрече, но Элли была категорически против, она боялась – боялась мести Лили Брик, которая по сути монополизировала отношения с Маяковским, изгоняя даже мысль о том, что он мог любить кого-то еще, боялась огласки того факта, что у пролетарского поэта в буржуазной Америке растет ребенок.
Хелен-Патрисия узнала о том, кто ее настоящий отец, в девять лет, но мать и отчим повелели ей никому не разглашать эту тайну, по крайней мере до их смерти.
Елена с сыном у памятника Владимиру Маяковскому в Москве
Дочь знаменитого русского поэта практически не знает русского языка. Будучи маленькой, она не говорила по-английски, зато умела общаться не только на русском, но также на французском и немецком. Американские дети не принимали в свою компанию девочку, которая не могла говорить на их языке – и маленькая Патрисия заявила матери, что ей не нужны все эти бесполезные языки и что она хочет говорит только по-английски. Отчим взялся учить ее, а русский, от которого Патрисия сознательно отказалась, так и остался на детском уровне. Даже с матерью она не говорила по-русски, не читала на родном языке. Это было полное отторжение, обострившееся после известия о самоубийстве Маяковского – Хелен-Патрисия словно уходила от всего русского.
Девочка с ранних лет проявляла художественные таланты, как и ее родной отец, посещавший в юности Училище живописи, ваяния и зодчества. Патрисия в 15 лет поступила в художественную школу, а затем в Барнард-колледж, одно из самых престижных гуманитарных учебных заведений для женщин на восточном побережье США. Она писала картины, в основном абстрактные, и до сих пор хранит один из натюрмортов, созданных в семнадцатилетнем возрасте.
Когда Хелен-Патрисия была подростком, ее мать окончательно разошлась и официально развелась с Джонсом и вышла замуж второй раз, за бездетного немца. О втором отчиме у дочери Маяковского тоже сохранились исключительно положительные воспоминания.
После окончания Барнард-колледжа Патрисия некоторое время работала редактором, в том числе в международном издательстве «Макмиллан» - делала обзоры кинофильмов, музыкальных записей, кроме того, редактировала художественную литературу: вестерны, романы, детективы и научную фантастику, в том числе Рэя Брэдбери – вполне подходящее занятие для дочери футуриста. Она писала учебники по психологии, антропологии и истории, в основном для детей и юношества, стараясь подавать материал на доступном уровне.
Сейчас наследница Маяковского признается, что всю жизнь чувствовала себя «русской американкой». Мать брала Патрисию в деревню Чураевку в Коннектикуте, где жило множество русских эмигрантов, работавших в вертолетостроительной корпорации «Сикорский». Во время «холодной войны» она всегда пыталась помочь Советскому Союзу. Например, работая в издательстве «Макмиллан», она редактировала книгу «Коммунизм: что это такое», посвященную СССР, и постаралась отобрать самые красивые фотографии, чтобы показать жизнь в России радостной, внесла несколько поправок в текст, чтобы американцы поняли, какие хорошие люди живут в Советском Союзе. Детская книга о России получила от редактора акцент на том, что крепостное право в России отменили раньше, чем исчезло рабство в Соединенных Штатах Америки.
После замужества Хелен-Патрисия оставила только вторую часть своего имени, а фамилия по мужу стала Томпсон – самая обыкновенная и очень распространенная в Америке. Будучи ограничена обещанием, данным матери и отчиму, она не говорила о своем настоящем отце, а просто добивалась всего сама, не прибегая к славе имени Маяковского. И достигла многого: эта женщина стала доктором философии, многие годы преподавала в Университете Нью-Йорка в Леман-колледже, стала известной активисткой феминистского движения.
В завещании Владимира Маяковского нет ни слова ни об Элли Джонс, ни о дочери. В предсмертной записке поэт определил свою семью так: мать, сестры, Лиля Брик и Вероника Полонская, его последняя любовная привязанность. Елену Владимировну многие годы мучил вопрос, почему о своем единственном ребенке в тот момент Маяковский не вспомнил. Она даже приехала в дом престарелых, где доживала последние дни Вероника Полонская, та отнеслась к Елене очень тепло и сообщила, что Маяковский рассказал ей, едва ли не единственной, о дочке Пэт и показал паркеровскую ручку, которую маленькая Патрисия подарила ему тогда, в Ницце. Полонская считала, что поэт стремился защитить родных людей, поэтому и не афишировал их существование, чтобы на след «двух Элли» не напало НКВД.
Первыми, кто узнал правду о происхождении Патрисии Томпсон, были, как ни странно, американцы. Когда приближалось столетие со дня рождения Маяковского, Патрисия, преподававшая в то время в университете, предложила президенту Леман-колледжа Рикардо Фернандесу отметить юбилей и объяснила, почему для нее эта дата так важна. В колледже поставили два спектакля по пьесам Маяковского «Клоп» и «Барышня и хулиган». Торжества продолжались три дня. У граждан США не вызвала особого интереса история рождения миссис Томпсон – они просто-напросто не знали, кто такой Маяковский. Русским принять правду оказалось сложнее.
Элли Джонс умерла в 1985 году, оставив дочери несколько писем и рисунков Маяковского и поведав всю историю их любви, чтобы Патрисия записала ее – получилось шесть кассет. А в 1986 году не стало и отчима. Теперь можно было раскрыть тайну, что и сделала дочь Маяковского. Первым, кому она открылась, был поэт Евгений Евтушенко. Естественно, с первого слова тот не поверил, потребовал документальных подтверждений. «Да вот я сама и есть документ. Посмотрите на меня», - ответила Елена Владимировна. Действительно, сходство с отцом у дочери просто поразительное. И до сих пор она отказывается делать экспертизу ДНК, чтобы подтвердить родство официально. Такую проверку Елена считает оскорблением и недоверием к словам матери.
Россию Елена Владимировна Маяковская посещала уже три раза: в 1991 году приехала вместе с сыном, побывала на могиле Маяковского на Новодевичьем кладбище, привезла часть праха матери, воссоединив ее таким образом с любимым хотя бы после смерти. В 2002 году, во время подготовки к празднованию 110-летия со дня рождения поэта, приезжала в Башкирию, где выросла мать. В 2008 году, в рамках проекта «Литературное наследие. Интересные встречи» посетила один из крупных российских книжных магазинов – «Библио-Глобус».
У Елены Владимировны есть сын – Роджер, успешный адвокат, работающий в области интеллектуальной собственности. Внук, Логан, не родной ребенок Роджера, а усыновленный, но Елена замечает, что лоб он хмурит точь-в-точь как молодой Маяковский.
Патрисия Джонс написала известную книгу «Маяковский на Манхэттене, история любви», которая была переведена на несколько языков, в том числе и на русский язык и стала бестселлером.
А вот еще любопытная статья про Елену Владимировку.
На мой взгляд есть определенное сходство.
