Никнейм
РазноеПост посвящаю одному из участников британской группы SexPistols образованной в 1975 году в Лондоне и его сумаседшей подруге. Речь идет о Сиде Вишесе (1957-1979) и Ненси Спанжен (1958-1978). Совершенно сумасшедшая и безбашенная парочка, анархисты и наркоманы.
О каждом по порядку:
Нэнси Спанжен родилась 27 февраля 1958 года в Пенсильвании в еврейской семье, принадлежавшей к среднему классу. Проблемы в жизни Нэнси Спанджен начались уже с момента рождения: девочка появилась на свет недоношенной (на седьмом месяце)в полуудушенном состоянии, с пуповиной, затянувшейся вокруг шеи узлом. Острый диагноз потребовал немедленного и полного переливания крови. Через восемь дней родителям было разрешено забрать дочь домой. Несколько дней спустя мать заподозрила, что с дочерью вновь что-то не так. «Кричат все дети, но она кричала беспрерывно», — позже писала Дебора Спанджен в автобиографии «And I Don’t Want to Live This Life». Уже в трёхмесячном возрасте девочке были прописаны большие дозы фенобарбитала, но та продолжала проявлять гиперактивность, исходила воплями без видимых причин и страдала бессонницей. Доктор реагировал на всё это лишь увеличением доз прописанного препарата.
К двухлетнему возрасту Нэнси начала заикаться и при этом стала атаковать — вербально и физически — как членов своей семьи, так и незнакомых людей; такие приступы агрессивности случались с нею по нескольку раз в день. В трёхлетнем возрасте родители впервые посетили с дочерью психотерапевта. Тот пообещал, что «с возрастом это пройдёт». Один из диагнозов, «визуально-моторное несоответствие» (motor visual discrepancy) означал, например, что девочка впоследствии не могла, например шить: отсутствовала координация между зрением и движениями рук. Между тем, проведённый в четырёхлетнем возрасте тест на IQ показал, что Нэнси обладает высокоразвитым интеллектом и находится на уровне развития среднестатистического семилетнего ребенка. В школе она была переведена в четвёртый класс по окончании двух, минуя третий
Нэнси проявляла агрессию по отношению к младшей сестре Сьюзен и брату Дэвиду, нападала на мать с молотком во время ссоры. Кроме того, Дебора вспоминала, что дочь крайне болезненно воспринимала любые перемены; например, раздеть или одеть её уже было серьёзной задачей. Когда девочке было 10 лет, семья переехала из Филадельфии в пригород, и «такое изменение перенести было уже не под силу»Нэнси легко устанавливала с людьми первый контакт, но почти сразу же отношения портились. Друзей у неё не было; Дебора в автобиографии вспоминала, что однажды обнаружила на входной двери записку, в которой соседская девочка просила Нэнси не приближаться к ней и называла её «ведьмой». Нэнси страдала галлюцинациями и необъяснимыми припадками, начинала вдруг рвать на себе волосы, а однажды погналась с ножницами за няней, угрожая убить её. Посещения психотерапевта прекратились после того, как она атаковала и его.
Когда девочке было одиннадцать лет, психотерапевт прописал ей препараты, от которых у неё начались галлюцинации. Однажды, после вызванной ими бессонной ночи, Нэнси вышла из класса, покинула школу и больше туда уже никогда не возвращалась.
Буйные приступы продолжались; в среднем каждый месяц девочку увозили на скорой. В 1969 году лечащий врач в своём отчете предположил, что его пациентка, возможно, страдает шизофренией и что ей требуется неврологическое обследование. Однако после того, как обследование было проведено, врачи решили не сообщать результаты родителям, а просто выписали девочку из клиники, объяснив, что ничем ей помочь не могут. Нэнси (у которой были расширены зрачки и учащён пульс) подвергли проверке на предмет употребления наркотиков, а когда следов их в организме обнаружено не было, прописали торазин и направили в Филадельфийский институт психиатрии.
Первые признаки улучшения её состояния стали наблюдаться в Коннектикуте, в школе Glenholme для детей с психологическими проблемами; здесь она сбросила лишний вес и впервые проявила способность заводить дружбу со сверстниками. Однако вернувшись после летних каникул, Нэнси обнаружила, что здесь сменился директор (она называла его «dumb f*g bastard»), число учеников увеличилось вдвое и от дружеской атмосферы не осталось и следа. Нэнси снова стала вести себя агрессивно, у неё развилась мания преследования. Вскоре она сбежала со школы. В 15 лет Ненси порезала вены. Её удалось спасти. Вскоре мать, распаковывая вещи Ненси, нашла шприцы, стало ясно, что Ненси - наркоманка. К психиатрической помощи она больше не привлекалась.
В январе 1975 года Нэнси устроилась в магазин одежды, но была уволена уже на следующий день; с этих пор её интересовали только музыка и наркотики. Утром и днём она слушала музыку, вечером с подругами отправлялась в филадельфийские рок-клубы. Поскольку наркотиков требовалось всё больше, приходилось воровать или заниматься продажей наркотиков.
Вскоре она начинает заниматься проституцией и окончательно подсаживается на героин.
В 1977 она знакомится с SeхPistols. Ненси начинает преследовать бас - гитариста Сида Вишеса. Между ними завязываются близкие отношения. Вскоре они начинают жить вместе.
Сид Вишес (Джон Саймон Ричи) родился в Лондоне 10 мая 1957. Мать - хиппи, много лет употребляющая наркотики. В 15 лет бросил школу и поступил в художественны колледж. В группу SexPistols попал в 1977 году на смену ушедшему бас - гитаристу Глену Метлоку.
События 12 октября 1978 года.
Около полуночи Сид и Нэнси вышли из номера 119. Неон-Леон отправился в клуб (он вернулся в отель в 3.30), Кэти нужно было отправляться в Нью-Джерси, где она работала танцовщицей. Пятнадцать минут спустя Сид вернулся в номер 119: принёс золотые диски с просьбой присмотреть за ними и забрал случайно оставленный здесь новый нож.
В 2.30 ночи в квартире Рокетса Редглера в Куинз зазвонил телефон. Нэнси просила привезти дилаудид (синтетический морфин D-4s) и иглы. В 3.05 Лиза Гарсия из номера 103 услышала громкий стук в дверь номера Сида и Нэнси и мужской голос, звучавший угрожающе: «Открывай. Открывай. Я не шучу!»
В 3.15 в отель прибыл Редглер и сказал, что найти наркотик не смог. По его словам, на Нэнси были трусики и майка. Сид в чёрных штанах и свитере обессиленно распростёрся на кровати. Оба уже приняли седативное (туинал), но не отказались от мысли ввести дилаудид внутривенно. Существенно важным было признано впоследствии показание Редглэйра, согласно которому Нэнси показала ему сумочку, набитую 50- и 100-долларовыми купюрами: она говорила, что располагает в наличии $1400, которые будет тратить на наркотики. Редглер взял несколько сотен долларов и обещал принести наркотики позже.
В 4. 00 Нэнси позвонила Неон-Леону и попросила принести марихуаны. По её словами, Сид вырубается (crashing out); оба они на туинале. В 4.15 Неон-Леон услышал громкий стук в дверь где-то вдали по коридору. Затем на пол упало нечто с металлическим звуком; «возможно, нож», — предполагал он впоследствии.
В 4.55 Редглэйр вышел из номера 100 и заметил по пути Стива Чинкотти, наркодилера, постоянно поставлявшего Сиду и Нэнси туинал и метаквалон; тот входил в лифт в фойе. Чинкотти позже утверждал на допросе, что лишь принес тиунал и сразу же ушел.
В 5.00 поступила жалоба из номера 228 на шум в номере этажом ниже. Клерк за стойкой направил на место происшествия посыльного по имени Кенни. В коридоре бродил в невменяемом состоянии Сид. Увидев Кенни, он произнёс несколько оскорблений (расового характера) и набросился на того с кулаками. Кенни дал нападавшему сдачи разбив тому нос; уже сидя на полу, Сид спросил: «Разве так можно поступать с пьяными?» В 5.15 Кенни вернулся в фойе.
В 7.30 Вера Мендельсон из номера 102 проснулась от женских стонов, доносившихся из номера 100. «Она была явно одна. Рядом никого не было, она никого не звала по имени, просто стонала», — позже говорила она. Напуганная Мендельсон решила не узнавать, в чём дело, и вскоре заснула.
В 9.30 клерку за стойкой Херману Рамосу позвонил неизвестный мужчина и сообщил: «Что-то случилось в номере 100». Личность звонившего установлена не была: известно только, что он звонил не из отеля. Через несколько секунд после того, как Рамос направил в номер посыльного по имени Чарли, из номера 100 позвонил Сид: «Тут человеку плохо, нужна помощь»
Войдя в номер, Чарли увидел Нэнси: она лежала под раковиной в ванной комнате; на ней было лишь чёрное нижнее белье, всё в крови. Кровь была и на кровати. Рамос вызвал скорую, которая прибыла вскоре после появления полиции — где-то в 10:45. В 10.30 постояльцы номера 105 видели Сида в холле: он направлялся к себе в номер. Если верить полицейскому протоколу, Сид, проснувшись, направился в клинику за метадоном. Он видел лежавшую в ванной Нэнси, но утверждал, что не заметил крови и поэтому не понял, что она мертва. Кровь, по его словам, он увидел, лишь когда вернулся.
Начиная с 11 часов полиция начала обыскивать номер. Были обнаружены в большом количестве наркотики и шприцы, а также окровавленный нож, купленный накануне. Но в номере не было денег, о которых рассказывал Рокетс Редглер. Полиция нашла Сида в коридоре; он плакал, явно находясь под сильным воздействием наркотических средств. Вера Мендельсон, услышав шум, вышла из комнаты в коридор. Она увидела Вишеса, окружённого полицейскими. «Его лицо выглядело избитым», — позже утверждала она.
Он плакал и повторял: «Бэби, бэби, бэби…» Увидев Мендельсон, он обратился к ней: «Я убил её. Я не могу жить без неё…» Женщина, по её словам, была так потрясена, что не запомнила точно фразу, которую он произнёс затем: «Она упала на нож…», либо — «Должно быть, она упала на нож.
На вопрос полицейского, почему он оставил Нэнси в ванной и отправился за метадоном, Сид пробормотал лишь: «О, я скотина». Сида увезли в участок на 51-й улице в наручниках; здесь он сделал признательное заявление и вечером ему было предъявлено обвинение в убийстве второй степени. В 14.20 тело Нэнси в зелёном мешке вывезли из Отеля «Челси», а на следующий день было опознано прибывшим для этой цели в Нью-Йорк Фрэнком Спанжен.
Сид был помещен в тюрьму Райкерс. Макларен уговорил Virgin Records выделить залоговую сумму (в 50 тысяч долларов), пообещав от Сида новый альбом. Компания Warner Bros. собрала деньги на команду адвокатов и подозреваемого выпустили под залог.