Тридцать лет – это все-таки много?

Никита Марков http://slon.ru/calendar/event/956041/


Мег Джей (Meg Jay), клинический психолог из США, считает, что популярный сегодня миф о кидалтах и продлении детства до тридцати лет вреден. В тридцать наступает глубокий кризис, связанный с тем, что некоторые возможности навсегда упущены. Об этом Джей пишет в книге «Определяющее десятилетие», а основными соображениями делится в лекции «Почему тридцать – это не новые двадцать», прочитанной в рамках проекта TED. Slon приводит собственный перевод лекции.

Когда мне было двадцать, я встретилась со своим первым клиентом, который нуждался в помощи психотерапевта. Я была студенткой факультета клинической психологии в Беркли. Клиентом оказалась Алекс, 26 лет. Она пришла, развалилась в кресле и заявила, что хочет поговорить о проблемах с парнем. Какое облегчение! Моей подруге в качестве первого клиента достался поджигатель, а мне – девушка 20+, которая хочет поговорить о парнях. С этим-то я должна справиться.


Но нет. Алекс рассказывала смешные истории, а я просто кивала головой. «Тридцать – это новые двадцать», – говорила Алекс, и мне казалось, что она права. Работа будет потом, замужество будет потом, дети и даже смерть – все будет потом. У двадцатилетних, как Алекс и я, времени было навалом.


Через какое-то время мой руководитель велел мне спросить Алекс о ее личной жизни. Я возразила: «Конечно, сейчас она встречается с тупицей, но не похоже, чтобы она захотела выйти за него». А мой руководитель ответил: «Пока нет, но может выйти за следующего. Лучше подумать о браке, пока она в нем не состоит».


Это был момент, который психологи называют «Ага!». Момент, когда я поняла, что 30 – это не новые 20. Да, люди остепеняются позже, чем когда-то, но это не значит для Алекс, что ее двадцать – это время для отдыха. Это, наоборот, лучшее время для саморазвития. Тогда я поняла, что невмешательство – настоящая проблема с настоящими последствиями, не только для Алекс и ее парня, но для карьер, семей и будущего двадцатилетних повсюду.


Сейчас в Америке их 50 миллионов. То есть около 15% населения или 100%, если учесть, что никто не становится взрослым, не пройдя сначала через собственные 20.


Я специализируюсь на двадцатилетних, потому что считаю, что каждый из них должен знать то, что психологи, социологи, неврологи и специалисты по фертильности знают уже давно.

В 20 вы можете сделать простые, но самые судьбоносные вещи для ваших будущих работы, любви, счастья.




Это не просто мое мнение. Это факты. Мы знаем, что 80% определяющих вашу жизнь событий происходит до 35 лет. Это значит, что 8 из 10 решений и этих самых «Ага!»-моментов, которые определят вашу жизнь, произойдут до середины ваших 30. Мы знаем, что первые десять лет карьеры имеют экспонентное влияние на то, сколько вы будете зарабатывать в будущем. Знаем, что больше половины американцев женятся, живут или встречаются со своим будущим партнером до 30. Мы знаем, что мозг заканчивает развиваться, когда вам 20+, когда вы перенастраиваете себя на взрослую жизнь, что означает: если хотите что-то в себе изменить, сейчас самое время. Мы знаем, что личность больше всего изменяется, когда нам именно 20, и знаем, что женская фертильность достигает своего пика в 28. Поэтому ваши 20 – это время понять свое тело и свои возможности.


Когда мы говорим о развитии ребенка, мы понимаем, что первые пять лет – ключевой период для него. Это время, когда обыкновенная рутинная жизнь оказывает огромное влияние на то, кем вы станете. Реже мы слышим о такой вещи, как взрослое развитие, в котором двадцать лет играют ключевое значение.


Двадцатилетние же слышат совсем другое. Газеты говорят о сдвиге во времени взросления. Исследователи заключают, что 20 – это продолжение подросткового периода.

Журналисты придумывают прозвища для двадцатилетних типа твикстера или кидалта. Мы нивелируем значение ключевой декады взрослой жизни.




Как говорил Леонард Бернстайн, чтобы чего-то добиться, нужен план и недостаток времени. Разве не так? Как думаете, что произойдет, когда вы похлопаете двадцатилетнего по спине и скажете: «У тебя еще десять лет, чтобы начать взрослую жизнь»? Ничего. Вы отняли у человека желание и амбиции, и ничего не произойдет.


И каждый день ко мне приходят двадцатилетние, которые признаются: «Я знаю, что мой парень не для меня, но эти отношения не в счет. Я просто убиваю с ним время!» или «Все говорят, что если я начну свою карьеру до 30, то все нормально».


А потом начинаются другие разговоры: «Мне почти 30, и я ничего собой не представляю. У меня было лучшее резюме, когда я только закончил колледж!» или «Иногда я думаю, что вышла замуж за него только потому, что он – первое, что мне подвернулось в мои 30».


Над тридцатилетними нависает множество потенциально стрессовых ситуаций: нужно начать с нуля карьеру, нужно выбрать город, партнера, завести двоих-троих детей за короткий промежуток времени, потому что они не озаботились этими проблемами, когда им было двадцать. Последние исследования показывают, что всем этим гораздо тяжелее заниматься, когда вам тридцать.


Кризис среднего возраста в новом тысячелетии – это не купить красную спортивную машину. Это понять, что ты не сможешь построить карьеру, которую хотел. Не можешь иметь ребенка, которого теперь захотел.


Многие тридцатилетние и сорокалетние говорят мне, сидя в моем кабинете: «Чем же я занимался? О чем думал?»



Вот вам история. История о девушке по имени Эмма. В 25 Эмма пришла ко мне, потому что, по ее словам, у нее был личностный кризис. Говорила о том, что, возможно, хотела бы работать в искусстве или в сфере развлечений, но пока не определилась, а потому работает официанткой. Потому что так дешевле: она жила с парнем, который чаще показывал свой темперамент, чем амбиции. И как бы ни было ей тяжело в ее 20, детство все равно было тяжелее. Она довольно часто плакала у меня на приемах, но потом собиралась и говорила: «Ты не можешь выбрать семью, но можешь выбрать друзей».


Однажды Эмма пришла ко мне и проплакала около часа. Она купила новую адресную книгу и провела утро, внося в нее контакты, а потом застопорилась на страничке с надписью «В случае непредвиденных обстоятельств звонить...». Она была практически в истерике, когда посмотрела на меня и сказала: «Кто будет рядом, если я попаду в аварию? Кто позаботится обо мне, если я заболею раком?»


Мне стоило больших усилий не пообещать, что я позабочусь о ней. Но вместо этого я сказала ей три вещи, которые должен услышать каждый двадцатилетний.

Во-первых, я сказала Эмме, чтобы она забыла о кризисе личности и стала накапливать личностный капитал. Сделать что-то, что станет инвестицией в себя и в то, кем ты захочешь стать в будущем. Личностный капитал порождает личностный капитал. Сейчас лучшее время для работы в другой стране, для стажировки, для стартапа, которым вы хотели заняться. Я не говорю, что двадцатилетние не должны пробовать себя в чем-то, я говорю о том, что они не должны заниматься чем-то просто так. Это называется прокрастинацией. Я сказала Эмме найти работу, которая была бы ей действительно интересна.

Во-вторых, я сказала ей, что лучшие друзья хороши, чтобы подвезти вас до аэропорта, но люди, которые замыкаются на круге единомышленников, ограничивают свой круг знакомств, свои знания, варианты места работы. Новые составляющие личностного капитала всегда приходят от людей, находящихся вне нашего круга общения. Друзья друзей наших друзей. Так что, да. Половина двадцатилетних сидит без работы, а вторая половина работает, и слабые связи – это ваш путь в эту группу. Половину новых вакансий никогда не вывешивают, поэтому разговор с начальником вашего соседа поможет получить такую вот «не вывешенную» работу. Это не мошенничество. Это наука о том, как распространяется информация.

И последнее. Эмма считала, что нельзя выбрать семью, но можно выбрать друзей. Это правда, когда ты растешь, но Эмма скоро выберет человека и создаст с ним свою собственную семью. Я сказала Эмме, что семью надо начинать выбирать сейчас. Лучшее время подумать о браке – это время, пока ты в него не вступил. Нужно определиться, как и при выборе работы. Создавая семью, нужно думать о том, кого и чего ты хочешь, а не просто убивать время с кем-то, кто случайно выбрал тебя.



Где теперь Эмма? Мы проштудировали адресную книгу и нашли двоюродную сестру ее прежнего соседа по комнате, которая работала в музее искусств в другом штате. Эта слабая связь помогла ей получить работу. А работа помогла съехать от тогдашнего бойфренда. Пять лет спустя она организует мероприятия в музеях. Она вышла замуж за мужчину, которого сознательно выбрала. Она любит свою новую карьеру, свою семью.

Звучит просто, да? Но в этом и прелесть работы с двадцатилетними. Им легко помочь.

Они как самолеты, только что покинувшие аэропорт. Сразу после взлета можно слегка поменять курс и приземлиться не на Аляске, а в Фиджи.


В 21, 25 или даже 29 один разговор может оказать огромное влияние на жизнь на долгие годы вперед.



Бонус

Ролик о так называемой лестнице выводов, наглядно показывающий, как человек строит умозаключения, основываясь на фактах, знаниях и предположениях, и в итоге совершает действие.




Цитата

На первой ступени нашей лестницы выводов у нас есть необработанные данные и наши наблюдения за тем, что происходит вокруг нас.


На второй мы отфильтровываем конкретную информацию и детали о нашем опыте, основываясь на собственных представлениях, предпочтениях и вещах, которые мы находим важными.

На третьей мы добавляем смысл к отфильтрованной нами информации.

На четвертой мы выстраиваем предположения, основываясь на смысле, который мы добавили на предыдущей ступени.

На пятой – приходим к заключениям, основываясь на наших предположениях.

На шестой мы корректируем наши убеждения о мире вокруг нас, включая людей, которые участвуют в нашем сиюминутном опыте.

На седьмой и последней ступени мы совершаем действие, основываясь на наших скорректированных убеждениях.