Псалом 50. Продолжение

Нашла стенографию лекций...Начало тут

Теперь начинается следующее рассуждение. Оно будет посложнее. С глаголом «помиловать» связан глагол «жалеть», «сострадать» - «рехам». Вот эта пара глаголов имеет исключительное значение для всего богословия Ветхого и Нового Завета. Почему? Посмотрите, два глагола: помиловать и пожалеть. Они явятся в одном стихе здесь, у Давида: помиловать и пожалеть. Два глагола. Почему они так важны? А потому что они связаны с именем Яхве, точнее, связаны с тавтологичностью этого имени.

Вот сейчас я обязан буду рассказать вам об имени «Яхве» с тем, чтобы мы поняли, что такое тавтологичность полная.

Моисей просил об имени Божьем. «Сыны Израиля скажут мне, что имя Его, что скажу им? И сказал Эллохим Моисею: есмь кто есмь - вот имя.». Вот имя Божье. «Есмь, кто есмь» - яхе ашер яхье. Полная тавтология указывает на абсолютную самотождественность божественного бытия. Бог в отношении к Себе Самому абсолютно непознаваем и неименуем. Нельзя сказать, что он Бог, нельзя сказать, что он благ, нельзя сказать «он существует», нельзя сказать просто «он» и «это». Бог в отношении Себе Самому абсолютно непознаваем. То есть, вот эта часть имя Божьего, есмь кто есмь, это как раз вот эта вот полная тавтология.

И вторая часть имени Божьего должна заключаться в отношении к сотворённому миру. Итак, первое - полная тавтология - Бог в отношении к Себе. И вторая часть имени это в отношении к сотворённому миру. Опять связано с Моисеем. Это теперь уже 33я глава книги Исход. Моисей просил Господа: «дай же мне видеть славу Твою». Вот дерзновение! Помните, славу «кавот», рассуждали мы о славе. Видеть славу Твою! А Господь ответил Моисею не о славе, но о благости (помните «туф») и помиловании. «И сказал Господь: Я проведу всю благость Мою пред тобою и назову имя Яхве пред тобою и помилую кого помилую и пожалею кого пожалею».

Так. Как это понимать? Смотрим на языке оригинала. Ещё раз уточняем. Так, в порядке слов оригинала: «я помиловал». Ну… по-русски хочется сказать «уже». Давайте я добавлю слово «уже», чтобы было понятнее.

«и уже Я помиловал кого помилую, и уже Я пожалел, кого пожалею».

То есть, в имени Моём услышишь: «кого Я помилую - вот Я помиловал, а кого Я пожалею - вот Я пожалел».

То есть, что произошло? Моисею дано было постичь надвременный объём Божественной милости и жалости как если бы он в раз увидел всех помилованных и тех, кого Господь Своей жалостью посетил. Как Авраам смотрел на звёзды, а видел не звёзды, помните? Это был образ Церкви. Точно также Моисею было дано в раз увидеть надвременный объём того, что такое «помиловать» и «пожалеть».

Опять, возвращаясь к исходной мысли, я должен быть уверен, что вы меня понимаете. В имени Божьем должны сочетаться два аспекта: это полная самотождественность, полная тавтология «яхве ашер яхве», «есмь кто есмь». Божественное бытие в отношении к себе самому абсолютно непознаваемо, о нём даже нельзя сказать, что оно непознаваемое. Вообще ничего нельзя изречь. О каком имени может тогда идти речь, если оно неименуемо? Вот такой только приём остаётся: это произнести полную тавтологию: есмь кто есмь. Причём, обратите внимание: это личная форма глагола. Есмь кто есмь. Этот аспект исчез из греческого перевода. По понятным причинам он исчез, и там получили: «я есмь сущий». «Тота го он». Мы видим это написание греческими буквами на иконе Спасителя. Сущий, что должно утверждать Его божественную природу.

Вот, но «сущий», здесь тавтологии во-первых нет, а во-вторых, нет личной формы глагола, потому что сущий это причастие. А есмь это личная форма глагола.

То есть, понятно: то, что неименуемо, может быть поименовано не иначе как через полную тавтологию.

Второй аспект - в отношении к сотворённому миру. Это уже не полная тавтология. Это будет тавтологическое выражение: «и я помиловал кого помилую, и я пожалел кого пожалею». «Ваха ноте эташерахон». Ну, когда читаешь, не видно, что это тавтология. Когда буковки все написаны, видно, что это один и тот же глагол. «Ваханати эташерахон, бер аханти эт ашер арахе». Помилую, помиловал. Пожалею, пожалел.

Второй аспект имени Божьего выражается через посланность. Посланность это отношение. Как сказал Господь Моисею: «есмь послал Меня к вам». То есть, посланность пророка или апостола в чём имеет своё основание? В есмь. В самом бытии Божьем. Откуда такая сила была в пророках? Почему они никого не оставляли равнодушными? Кто-то вот устрашался, а кто-то их ненавидит страшно и убивали их поэтому. Откуда такая сила посланничества, у апостолов такая сила была? А потому что эта сила исходит непосредственно от Божьего бытия. И в этой посланности суть замысла Божьего о мире. А суть замысла Божего о мире это миловать и жалеть.

Вот как Господь относится ко всему сотворённому миру. В том числе к тому, который возник после грехопадения.

«Посланность» это понятно?

Вот, сказал Христос апостолам: «Вот, Я посылаю вас как овец среди волков». Да, но как овце среди волков выжить? А это когда у овцы больше сил чем у волков. А почему больше сил? А потому что они связаны с божественным «есмь».

«Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать, ибо в тот час дано будет вам что сказать ибо не вы будете говорить, но дух Отца вашего…». Понимаете как, Он же поставил с ними Себя как брат. Говорит: «отец Мой», и «отец ваш». «Дух отца вашего будет говорить в вас».

Ещё раз повторяю, это важно: в имени Божьем обязательно должны быть эти части: «есмь кто есмь» - это тавтология, она соотносится с «помилую» и «пожалею». Вот, «есмь» Творца имеет основание только в Его «есмь». «Помилую» имеет основание только в «помилую». «Пожалею» имеет основание только в «пожалею».

Ну, важнейшая мысль: «помилую» и «пожалею» не имеют под собой никакого мотива или причины. Они не имеют под собой никакой метафизики. «Помилую и пожалею» - это самое безусловное, что есть на свете. Имеет в себе бытие только Бог и Его «помилую» и «пожалею». Поэтому, Бог есть, утверждает апостол Иоанн, любовь. Вот что имеется в виду. Бог есть любовь. То есть, вся суть Его замысла к миру: помилую и пожалею. Иначе можно сказать, как сказал апостол: любовь.

В псалме сострадание и милость, говорит Давид в 24 псалме, «сострадание и милость, от века они. Бог венчает человека (коронует) Своей милостью и состраданием». Это 102 псалом.

Понятно, что если являются милость и жалость к человеку, то он уже не безучастен к божественному «есмь». Смотрите, чего просит Давид: я хочу быть причастен к Твоему «есмь».

Ну, это самая дерзновенная молитва, которая только может быть: это «Господи помилуй». То есть, возвысь до Себя; удели от Своего бытия.

Апостол Пётр, как известно, особо учёным не был, но он ясную дал такую формулировку, над которой бились богословы много веков: человеку возможно стать причастником божественной природы.

Это… ну как это? Творец есть творец. А творение есть творение. Между нами всегда будет различие. Наша природа различна. А апостол Пётр не обвинуется: человеку можно стать причастником божественной природы. И для того, чтобы обосновать такую возможность, в православии было разработано учение о нетварных энергиях, или, как говорит Паисий Мелечковский: «милость Божья есть благодать Всесвятого Духа».

Вопрос: удастся ли нашей душе со всяким «Господи помилуй» вспомнить о божественном «есмь». Это вопрос аскетический. Вот, святые как раз, которые совсем не держали в уме того рассуждения, которое я вам предложил. Они-то как раз так и делали, они так и молились, они хотели, чтобы Господь их возвысил до Себя, уделил от Своего бытия. То есть, вопрос аскетический, но для нашего ума остаётся неприложным: «Научитесь, что есть милости хочу а не жертвы».

Итак, «Господи помилуй» это прошение, связанное с самим бытием Божьим. Понятно ли это?

Поэтому, устрашимся произносить его, знаете, так вот, бездумно.

Ну, хоть вот, на секундочку надо всё-таки понять, чего мы просим!

Паисий Мелечковский, который тоже по-еврейски не читал, он говорит: «многие, весьма многие милости Господней неприемлют, так как не знают, чего просят».