Летний дневник чтения. Взрослый и детский (8 лет).
дневник читателяСколько всего было прочитано за лето.. Много или мало, не понять. Начну, наверное, с больницы. Чтобы потом наскрести несколько беззаботных горсточек, то есть страниц, в бушующем ветрами и грозами лете.
Попали мы в больницу, как это бывает, внезапно, но пара книг сразу прихватилась по дороге. А потом я уже привезла небольшую библиотеку и принялась усиленно читать вслух ребёнку, привязанному к кровати петлёй Глиссона, состоящей из тряпочки, лески и железячек, очень напоминающих разные детали нашего мастера деда. Всё бы ничего, но и моя сверлящая и стучащая боль от некоторых осложнений со своим здоровьем, периодически заставляла брать себя в руки, молчать и устраивать передышки. Тогда сын забирал книжки и читал сам себе, а то и мне вслух.
Здесь были Саша и Маша, о которых Лёва вспомнил за несколько дней до больницы и взял для самостоятельного перечитывания.
И "Как откопать своего динозавра"с мечтами о новых путешествиях, ведь первая сбылась и напротив Московского палеонтологического стоит жирная галочка.
Муравей Ферда (я отбирала книги по размеру, да) был не только перечитан здесь от начала до конца, но и нашёл своё продолжение. Вернее это мы его нашли. В самой заброшенной части больницы, среди огромных осин и ветра, разместился маленький муравейник, который был не просто дыркой в земле, как у нас обычно бывает, а настоящим небольшим холмиком. Ох, если бы не воротник Шанца и мои постоянные жужжания на тему - "Сидеть, наклонив голову, нельзя!", то мы и не вспоминали бы о том, где находимся. Сын, не желавший в палате ничего, кроме как смотреть в телефон рядом лежащего мальчишки со сломанной рукой, здесь нашёл новую историю. Пытался построить свой муравейник и переселить некоторых товарищей в новый дом. Смотрели, что носят туда и обратно мураши, к сожалению семян мирмекофильных растений в округе, видимо, не было. Кормили муравьёв свежесорванным абрикосом - едят! и пытаются отковырять кусочки для запасов, некоторым это удалось. И мы ещё на следующий день смотрели как неутомимые трудяги перевернули плод и продолжают трудиться вокруг пожухшего абрикоса. Облака плыли по небу, муравьи ползали по земле, сильное обезболивающее обезболивало, и на какие-то мгновения лето открывало свою дверь, чтобы сквозняком вымести паутину безвременных дней.
А по ночам в свете телефона я читала сначала сыну, а потом, с середины книги, себе, Киплинга. Сказки Старой Англии понравились Лёвушке, как я и предполагала. "Мне больше всего нравятся легенды" - поделился он своими предпочтениями. А сказку про меч Виланда он запомнил с осени, которую я преподнесла семье в виде кукольного спектакля в честь дня рождения Льва. Мне очень нравится узнавать историю так, как показывает её Пак (тсс, только не эльф Пак), лучше уроков и придумать нельзя. Можно перечитывать "Трое в лодке", теперь-то уж все бесконечные исторические хитросплетения Старой Англии распутались правильно, не в пример злополучной бечевы лодочных путешественников, которые случайно заплыли в пост без предупреждения.
Остались в больнице июньский номер Мурзилки с Майофисовской обложкой ко дню рождения Пушкина и книжица из серии "Почемучкины книжки" "Почему ракета летает?", отмеченные годовалым младенцем с соседней кровати. Забрала домой Мурзилку июля, начатого на бегу доктора Дулиттла и "О былых походах и сражениях", которого везла отдельно по особой просьбе сына.
Мне удавалось вырваться из больницы на пару часов во второй половине дня. Удобное такси убаюкивало боль, а дом меня встречал Дверью в лето. Книга, первый заказ в Озоне, пришла в аккурат, как мы загремели под фанфары. Тишина, моя ванная, диван, чай и книжка. Да это была настоящая Дверь в лето.
Хайнлайна я читала давно и мало, но рыжего кота узнала сразу. Его имя Петроний Арбитр - из далёкого пушистого прошлого, - так вот откуда у Махаришевского кота было странное имя, а взгляд с обложки - из недавнего. В июне, когда не стало моего Тигры, я уже знала, что куплю эту книжку. Кота в романе автора было непозволительно мало, мало там было и описаний, которых мне всегда, в книге или в разговоре, нужно столько, чтобы полностью представить картинку до мельчайших подробностей, как свою собственную. Но я простила Хайнлайна сразу, главное, здесь была дверь в лето, и проглатывая страницы вместе с холодным зелёным чаем, я чувствовала себя в отпуске, которого у меня не было, постойте-ка, вот уже 8 лет. Книга, как будто написанная специально для летнего ничегонеделания. Ну и пространственные, так сказать, совпадения личного характера. С некоторых пор я часто оказываюсь на верхушках небоскрёбов или вдруг начинаю понимать английский язык.
Другой летней книгой, которая отгоняла мрачные мысли июня, была прошлогодняя - "Ветер в ивах". С огромным удовольствием перечитала, пропустив подробные приключения легкомысленного Тоуда, но зато с упоением те самые главы, которые выброшены из варианта Инги Мур.
У сына были свои книжные способы борьбы с хандрой и тревогой. Так, "Пока бьют часы" Прокофьевой, из которой я прочитала буквально пару страниц вслух, помогла скоротать испорченное время отдыха на базе. Знаю по Босой принцессе, что Прокофьева лихо закручивает сюжеты, тут не только об опасном клеще забудешь. Только вот, когда томительный карантин был снят, сын наотрез отказался возвращаться к книжке, и так кажется и не дочитал.
Как не дочитали мы и "Поков", снова. Но именно о них ребёнок вспомнил, когда ночью пришлось ехать нам с ним в другую больницу. В "Поках" не происходит ничего плохого, почитай мне их, мама.
А вот "Летающий дом" Даррелла, "Маугли" с иллюстрациями Митурича и "Верните новенький скелет" - я читаю вслух сейчас.
Совершенно разные книги, под разное настроение. Головокружительное путешествие из джунглей в современную школу, с неба на землю, из зимы в лето, от кровожадной рыбы Кукурёку к мудрому Каа, от классики к современной литературе. "Ладно, так и быть, мне тоже нравится" - выдавливаю я, всхлипывая от смеха, пусть Скелет тоже будет. Я и тогда, на фестивале, это сказала, когда Лёва вцепился в новенькую книжку, и сейчас в нашем летнем саду на пикнике говорю. Зато весело. Всё, у нас лето.
Тимофеевка. Тимофеевка же выросла. Наконец я узнала как зовутся липучие колоски из нашего сада, из моего детства. Клонятся они на ветру, липнут к подолу, заглядывают на страницы открытых книг. И самой любимой из всех летних "Там откуда облака". Вот уже сколько лет любимой, с того самого июля, который до сих пор пахнет для меня свежими огурцами и раздувает жаркий ветер в доме, где живёт маленький мальчик.
"Она неинтересная" - сразу завёл Лёва. "Нет, интересная" - непривычно отрезала я и начала читать. Конечно, не скелет. Но всё-таки слушал, и сам брал (Скелет-то полностью уже прочитан, вслух перечитываем, а Лёва мне говорит, что дальше будет).
Так хорошо снова открыть её, после долгого перерыва, длиною в целую жизнь. Уж и не знаю, как дальше, пока что после больницы лето нахохлилось и пытается подловить из-за угла то ураганным шквалом среди ясного неба, то ливнем под солнцем. Не до сада. Лимон томится в квартире, а остальные как-то там выживают бедолаги. Тимофеевка косы плетёт, базилик зацвёл белыми цветочками, но загнулся под ураганом, один единственный вырос. Взъерошенные, пожухлые и уставшие, прямо как я.
А ведь буквально пару недель назад я сидела среди жары под навесом в нашем садике и читала Эмили из Молодого месяца. Как там было упоительно хорошо, настоящее лето. Две книги - первую и третью часть - мне прислала подруга из Петербурга, почитать. "Как интересно ты будешь вторую часть читать, если электронные книжки не признаёшь" - написала она мне в письме. "А никак не буду" - отвечу я ей. Первая просто прелесть, а третья, хоть так и близка, как ни странно (не любовными переживаниями, нет), но не понравилась вовсе. Пусть первая останется единственной. Мне было бесконечно радостно утонуть в очаровании природы Молодого Месяца. Если же прибавить душевную и озорную февральскую историю, которая стала началом для Эмили, то и вовсе чувствуется присутствие какого-то чуда.
И сколько здесь было Старой Англии, фей, эльфов и сказок. И цитат, тайну которых хочется непременно раскрыть. Первой, конечно, стала "Песнь рожка" ("Эхо") Теннисона
Все стены замка, склоны гор
Освещены зарёю летней;
Мерцает нежно гладь озёр,
А водопад шумит приветно.
Труби, рожок, сомнения не зная,
Труби; тебе пусть эхо вторит, затихая.
Внемлите! Ясно зазвучал,
Всё выше, чище и яснее
От рифов и отвесных скал
Призыв рожка из Края Феи!
Труби, рожок; долина же лесная
Тебе сейчас ответит эхом, затихая.
Любовь моя! Уже затих
Звук эха, упадая в поле;
Но эхо наших душ людских
Усилится для вечной доли.
Труби, рожок, сомнения не зная,
Труби; тебе пусть эхо вторит, затихая.
(перевод Эммы Соловковой)
***
The splendour falls on castle walls
And snowy summits old in story:
The long light shakes across the lakes,
And the wild cataract leaps in glory.
Blow, bugle, blow, set the wild echoes flying,
Blow, bugle; answer, echoes, dying, dying, dying.
O hark, O hear! how thin and clear,
And thinner, clearer, farther going!
O sweet and far from cliff and scar
The horns of Elfland faintly blowing!
Blow, let we hear the purple glens replying:
Blow, bugle; answer, echoes, dying, dying, dying.
O love, they die in yon rich sky,
They faint on hill or field or river:
Our echoes roll from soul to soul,
And grow for ever and for ever.
Blow, bugle, blow, set the wild echoes flying,
And answer, echoes, answer, dying, dying, dying.
Маленькими подарками становились для меня неожиданные сопоставления одних и тех же цитат из разных книг. Это было по-настоящему забавно. Эмили, которая серьёзно рассуждает о труде, используя библейские мотивы. И Меир Шалев, взяв тот же отрывок:
"Если позволите мне на минутку отойти от нашей темы: стоит обратить внимание на тот факт, что исходное положение человека в раю характеризуется не только одиночеством и невинностью, но также бездельем. Я уже отметил чуть раньше, что порученные ему там занятия («возделывать его и хранить его») не особенно понятны, но несомненно, что речь не шла о настоящем земледелии и, уж конечно, не о торговле, ремесле, строительстве, производстве и прочих известных нам видах труда. Труд стал содержанием всей нашей жизни только после изгнания из рая, и с этой точки зрения иудаизм видит в нем наказание и уж ни в коем случае не цель."
("Секреты обманчивых чудес")
Но вернусь в Англию и в свой сад.
Хорошим летним днём мы отправились в библиотеку после годовалого перерыва. Об этом можно написать целый отдельный пост. Но махнув мельком удивительные современные "Весёлые картинки" из читального зала,
пока ещё неначатого Кайтуся-Чародея с рисунками Ясинского и неожиданного кота Марселя Эме, возьму Толкиена.
"Кузнец из Большого Вуттона" в переводе Нагибина и Гиппиус с рисунками Острова. Наконец, наконец Остров разрешил мне полюбить его. Никакие другие иллюстрации я не приму к изящной и лиричной сказке Толкиена. Нагибин в предисловии напустил туману, и возможно я, уже сто лет назад ушедшая из подросткового возраста, и так и не сумевшая собрать кубик рубика, не поняла чего-то, а что-то поняла не так. Мне всё равно. Я люблю эту красивую историю, и она уже стала частью моей жизни. Здесь всё прозрачно, здесь хорошо и близко. Жаркий ветер середины июля листал страницы моего путешествия в Волшебную страну.
Не знаю как пролетело время, сколько я читала и любовалась миром Толкиена и Острова. Во времени нелегко разобраться, но с Еленой Макаровой это получается лучше. С Еленой Макаровой просто получается. Получается видеть, слышать и чувствовать, не только её дни, тропы, музыку и воспоминания, получается и свои остужать от испепеляющей тревоги, вырисовывать, находить под слоем дурноты себя. Вот где цитаты, отрывки и отсылки, исторические справки и детские разговоры звучат в унисон собственной жизни, это на моём языке.
Впереди вторая часть книги с близким названием - Муравей-джазмен. И я знаю, что тональность её изменится, меня пугает горе, но я верю Макаровой и буду читать "Тайм-код" дальше.
А пока вернусь к началу. В первый день каникул я подарила сыну "Дикого робота". Он прочитал её на следующий день.. с некоторыми пропусками целиком. А потом зачитывал мне самые страшные отрывки, пересказывал всем, и просил читать вслух. Книга раскрывалась мне совсем иначе - в словах ребёнка звучали только непролазные кошмары, ужасные события, безысходные отчаянные подвиги, а передо мной разворачивалась жизнь, добрая и чуткая, день за днём Роз училась быть живой, настоящей, день , новый день, каждый день готовит нам что-то важное - созреет первая земляника, полетит новый птенец, пожелтеет лист и сорвётся с ветки, откроется невиданное, закружится снег или твоя собственная голова, загорится огонь, потухнет взгляд, родится цветок. И если Роз научилась понимать, то разве мы не можем.
Мы остановились в самом конце, сын знал последние главы наизусть и не захотел перечитывать. От второй книги пока мы отказались. Сыну хотелось (и мне, но я не озвучивала), чтобы остров был и дальше, а наши друзья появятся в самом-самом конце второй части (если появятся вообще). Сначала нам нужно отпустить их, тех, с кем так жалко расставаться - Красноклювика, Болтушку, лиса Рыжика, Колючку, Репейника, Копыто, Соломку, тётушку Большое Крыло (Лёва, хватит, хватит, достаточно перечислять). О книге говорят - медленная. Но читается она мгновенно, летит без остановки.
А я в это время читала "Истину" Золя. Неожиданное, безвозмездное приобретение в дни книжного фестиваля. Я зачитывалась Золя лет 10 назад, но всех Ругон-Маккаров не нашла. Теперь мне в руки попала последняя книга писателя из неоконченного цикла Четвероевангелие. Роман - ответ делу Дрейфуса, в котором Золя принял активное участие и не дожил до его благополучного завершения. Если благополучным можно назвать оправдание невиновного после каторги длиною в целую жизнь. Хорошо помню эту подлую и грязную историю по "Дороге уходит в даль", в детстве невзгоды Дрейфуса произвели на меня большое впечатление. До сих пор звучат гневные выкрики старой Юзефы из любимой книжки - "Я бы этого Эстергазю, я бы с этим Эстергазем!" Почему-то теперь, спустя век, я воспринимаю оглушительную несправедливость Дрейфуса как обречённый человек, думаю, что подобное уже никого не удивит сегодня, или скорее - не заинтересует. Да и тогда. Мне кажется, что огласка и отклик тех событий - единичный случай в массе похожих историй.
А Золя вдруг открылся мне удивительным идеалистом, "Истина" - не роман, это действительно "социологический трактат" (А. Богданович), который, по мнению Золя, способен по полочкам разложить все составляющие жизнеустройства человека и в случае соблюдения пунктов привести людей к раю на земле. И мне очень понравилось всё, что касается школы и обучения. Стоит только немножко ослабить нападки на "чудеса" и "сказки". Но я не верю в подобные превращения, не верю в масштабную реальность высоких планов (и никаких). Но как и Золя верю в человека. Непривычно было читать книгу писателя с критическим настроем, мне даже было немного стыдно - не ровесник чай, не сосед по квартире, пожилой писатель! переживший намного больше моего. Смелый, решительный, оптимист! Так что оставлю скептические замечания при себе. Читать его по-прежнему хорошо.
Купили и прочитали вторую часть Гомера Прайса. Несколько заметок я набросала сразу.
"Тяжело, когда твоим словам не доверяют, - сказал дедушка Геракл. - По нынешним временам у рассказчика и так хватает проблем - устоять против всех этих Супер-Дуперов, ракет и прочих новомодных штучек. "
Книжка про Гомера Прайса устоит. И хотя я по-прежнему отдаю предпочтение рисункам Медведева, уверена, Макклоски тоже признал бы, что наши Шериф и дядюшка Одиссей лучше передают созданные на словах образы. Рисунки автора тоже классные! К тому же всегда хотела узнать как выглядит тот странный посетитель кафе, который принёс Пластинку.
Оказывается вторая книжка была написана позже на 8 лет. Что же, всё это новомодные штучки, которые разбирают произведение по косточкам, но первая часть, о которой я и не знала, что она часть, нравилась мне всегда чуть больше.
Непереведённые главы посвящены дедушке Гераклу, который в других историях появляется лишь раз. Интересно было почитать. Но часть как будто вообще из третьей книжки, сильно отличается окружающей действительностью.
Многое осталось за пределами поста. Громоздятся стопки книг о природе, они нужны мне сейчас не только как книги для души. Сын читает сам, читает по настроению, сейчас, например, Единорога с любимыми сказками и стихами. А то все дни напролёт проводит за библиотечными Шахматами, которые я читать наотрез отказалась, картинок нет)). Переписывать весь его выбор нет смысла, он обширный.
Я любуюсь нашими книгами, книжные стены кажутся мне похожими на библиотеку НИИЧАВО, если идти вдоль них, нырять вглубь, потому что книги стоят в два ряда, залезать под потолок и спускаться к полу, действительно кажется, что нет им конца, и есть всё. А если чего нет, то это даже интересно.
Ветер гуляет по квартире, хлопает окнами, срывает со стен открытки и записки. В кухне жарко варится компот. Стрижи улетели пока мы были в больнице, я буду так скучать по ним. Впереди август.
