Осенний дневник чтения. Детский (7 - начало 8 лет) и взрослый, мой.
дневник читателяОсенний дневник чтения.
Пока я в минуты отдыха старательно вглядываюсь в осень, пытаюсь разглядеть, остановить/ся за удручающей суетой будней, она мягко и незаметно одаривает теплом, листопадом, туманами и редким дождём. Незаметная осень. Красивая.
Так и чтение осеннее - не собирай стопки прочитанного, не пытайся отследить происходящее. Не суетись. Слова сами приходят среди дня, медленно листаются страницы, читаем, перечитываем, живём.
Многое сюда не войдёт, стихи и рассказы как поддержка домашней работы, раскрытое среди дня, прочитанное наизусть, в наш праздник английского алфавита, наконец, прочитали английскую книжку, которая стала призом за победу в марафоне. Книги сопровождают дни. А здесь просто взгляд, сегодняшний.
Первая большая книга, прочитанная сыном от начала и до конца, по порядку. После длительного штудирования отрывков наугад, нужных отрывков, открытых интересующих в данный момент глав. Шахматы.
Можно запомнить, что чтение такого объёмного произведения занимает два-три отдыха. Не знала, что он читает быстро.
Дочитал буквально за пару дней до дня рождения, и я рада была подарить ему продолжение, вторую часть. Но вот что значит новое - снова осторожный медленный этап знакомства, открытые разные страницы, зачитывает нам вслух интересное.
Обыгрывает виртуальных взрослых противников в шахматы! Вместе с папой они одерживают победы в сложных партиях, поразительные самостоятельные успехи! Как бы найти время на шахматный кружок.. не представляю.
Дочитали Принца Каспиана и, пропустив несколько недель, расстояние между которыми очень велико, взялись по выбору сына за "Конь и его мальчик". Я предлагала начать сначала, с повести "Ученик чародея", но "там нет битв". То есть сын все эти книжки просмотрел (никогда не одобряла чтение по диагонали, не умею и не люблю, а ребёнок как-то сам к этому пришёл) и выбрал то, что показалось ему интересным.
Нарния со своими приключениями по-прежнему перевешивает, и Сахарнов, на которого я возлагала (и возлагаю) большие надежды, пока не принимается. Хотя уговариваю, нет-нет, на пару сказок-рассказов, которые, конечно, не остаются незамеченными. Случайно наткнулись на английскую сказку из сборника "Сказки из дорожного чемодана", она повторяет сюжет "Сказки о рыбаке и рыбке" -"Женщина, которая жила в бутылке".
Спорила бы - никогда отсутствие-наличие рисунков не было определяющей причиной, - но вижу сама, что такие чудные книги проигрывают сейчас только потому, что идут сплошными сборниками в однотонных обложках и редкими чёрно-белыми рисунками. Всё здесь идеально - и Беломлинский, и содержание. Но я помню восторг сына от Морских сказок с рисунками Смольникова. А вот Нарнии можно быть какой угодно, увлекает одним названием. Но менять замечательные томики, конечно, не планирую. Придёт их время.
Но вернусь к Пушкину. В школе как раз проходят его сказки. Я очень рада, что пока всегда могу предложить любое произведение из учебника прочитать в книге, потому что вариант учебника меня раздражает теми самыми рисунками, от которых я методично избавлялась в первые годы сына, когда дальние родственники и знакомые ещё дарили случайные книги "с щёчками и глазками". Хотя именно "Сказка о рыбаке и рыбке" у нас без последней станицы, книжка мне уже досталась такой в детстве, с рисунками Конашевича, но без обложки. Дочитывала сыну или из библиотечной, или из собрания сочинений всегда.
Сложности не помешали вспомнить сказку, сдать зачёт и получить огромное удовольствие от разговора с сыном.
***
- Был вопрос : "За что рыбка наказала старуху?" - за жадность, за ложь, за ещё что-то. Я выбрал за жадность, но ещё добавил бы, за плохие поступки, вон она как над стариком издевалась!
Я бы на месте старика, хоть он и хороший персонаж, попросил бы у рыбки, чтобы она не исполняла желания старухи, а вместо этого отправила бы её куда-то далеко.
- Или чтобы старуха исправилась, да?
- Да нет, просто чтобы она была бы далеко от старика.
***
Школьные уроки по литературе радуют осенними стихами, которые сын когда-то просил читать ежедневно, теперь и учатся они мгновенно, и радуют меня своими новым звучанием в доме.
Поспевает брусника,
Стали дни холоднее,
И от птичьего крика
В сердце стало грустнее.
Стаи птиц улетают
Прочь, за синее море.
Все деревья блистают
В разноцветном уборе.
Солнце реже смеется,
Нет в цветах благовонья.
Скоро Осень проснется
И заплачет спросонья.
К. Д. Бальмонт
В два сын называл его Бальмонтик.
Дочитали Эмиля. Как и в детстве я переживала сильно последнюю главу, но мы счастливо добрались до конца теперь вместе с сыном. И я очень подумываю о Пеппи, но не знаю. Лёва сам выбирает книги, и чаще отказывается от того, что случайно предлагаю я. Хотя об Эмиле я напомнила, мы же его начинали читать в пять, но добрались только до середины.
Интересно, Щепкин Вестли сейчас понравится?
А "Полынные сказки" я взяла просто, не советуясь, однажды перед сном. Нет сил читать что-то другое, когда напряжение, события, возгласы и битвы. Ждала, что сын остановит. Но читаю и читаю, и всё ему интересно, и знакомое по радиопостановке, и новое, даже про маленькую Лёлю, как она ходить училась, как летать.. Вот "Мой папа -волшебник" так и опоздала я, не дочитали в прошлом году новую книгу, поздно. А Коваль он для любого времени, для любого человека. Так и читаем. Мама про Чистый Дор рассказывает, Васю снова узнаёт, а мы -Полынные сказки, с Лёвушкиных двух лет книга его ждёт. И я люблю, осень всегда золотую, рисунки Устинова, Коваля, о котором тут забываю, он часто от своего имени пишет, а здесь сказки и степь наша, и полынь. Здесь много голосов, разноголосье, голову отпускает, ветром веет нашим, ладони к лицу прижимает, и вспоминается тогда забытое, дорогое, спокойное.
Вчера мой ребёнок взвыл - не хочу больше отдыхать, мне читать нечего. Здрасьте, "Ну вот и приехали" как говорится, по дед Игнатовски. Что ты, говорю, сыночек, как это нечего? Заперечисляла, затараторила, и старое, и новое, и зачитанное, и нечитанное, и с картинками, и без картинок, и любимое, и неузнанное. Чувствую, что отклик есть, потому что, если нет, то я сразу и узнаю. А захожу через какое-то время в комнату, тишина, не взял книги себе, просто отдыхает. Конец четверти.. знакомо..
Мы пока по школьное программе.. Вот басни Крылова, всегда их сын с интересом слушал, и сейчас не отказался. Новых узнали, старые перечитали, хоть и не было времени, а всё не то, если просто названия перечислить как велели. Нет уж, читай, мама. Старая моя книжка детская с рисунками Рачёва, заклеенная, но ничего, держится, всё новое открывает. Я в детстве как-то пропустила, например, басню про Ворону и курицу, а оказывается с войной 1812 года связана, с Москвой оставленной, интересно!
А после мы уж побежали на спектакль. Получила спонтанное, стремительное, дорогое приглашение в Дом-музей Хлебникова, чтобы вот кровь из носу, а пропустить нельзя, никак. Ох, тяжело дались мне часы домашнего задания, которые нужно в минимальный срок уместить, командный голос я давно отработала, но накала на длительный срок не хватает, а тут ничего, получается, кажется. И сын осознал. Особенно, когда на горизонте пронзительный осенний день и ещё более пронзительные стихи Гуро, которые мне про то самое, с уроками, в укор ставят. Но я не обижаюсь, я вообще растворилась в звуках, слушаю как колокольчики звенят в лесу и не пойму, почему актриса плачет, а я дышать боюсь. А потом меня тоже внутри на лепестки разорвали, но они так легко летели в небо, и чувствовала я, что мне хорошо, правильно всё. А рядом сын сидит, не шелохнётся, мы на первом ряду. Стоит перед нами человек, удивительными словами живёт, жестами, глазами.
И продолжение в ясеневой дороге, вместе по осенним улицам. Хорошо. Записать ли в дневник чтения? Конечно.
Двадцатипятилетие Дома-музея Велимира Хлебникова, театр «Lusores», Виктория Евтюхина.
Елена Гуро:
Осень. Рябина. Её охватила радость, все её радужные ветви унесло небо. Она стоит унесенная, осенняя, чуть трогает струнками косогор, и вся она - благородные стрелы, светлые руки, протянутые к небу и к дальним голубым полосам. И меж редкой и устремленной желтизны - голубые, голубые полосы смотрят в глаза.
Вдруг весеннее
Земля дышала ивами в близкое небо;
под застенчивый шум капель оттаивала она.
Было, что над ней возвысились,
может быть, и обидели ее, -
а она верила в чудеса.
Верила в своё высокое окошко:
маленькое небо меж темных ветвей,
никогда не обманула, - ни в чем не виновна,
и вот она спит и дышит…
и тепло.
Время своего чтения, оно часто перекликается с сыном, я могу и вслух порой, или рассказать ему, об особенном.
Паустовский.
Простодурсен осенний.
И Киплинг "Сказки старой Англии",
по ним я подготовила в подарок театр для сына к его дню рождения. "Меч Виланда". Я до "Единорога" и знать не знала об английском Киплинге, настоящим подарком стала встреча Нового год с ним. "Холодное железо" открыло мне дорогу к тому, о чём мечталось - Англия, сказки, эльфы, истории, тайны, холмы и мечи. Ещё в "Трое в лодке" я чувствовала притягательность старых стен, берегов рек, древних построек и историй, но все Вильгельмы Завоеватели с родственниками смешались в кучу, осталась мечта, вернуться и не только увлечься, а узнать.
Есть ещё Шоколад Харрис. Разочарование, не уверена, что буду дочитывать, хотя половина книги позади. Резкие карандашные комментарии сменились равнодушием, книжка лежит на кухне, но на интересные и вкусные рецепты вдохновляет не она, а проверенные записи прошлых лет, традиции и новые знакомства. Книжка и кино - два разных способа создать сказку, фильму это очаровательно удалось, без магии, особых способностей героини, но с помощью Альфреда Молины и Джонни Деппа само собой. Мне не хватает изящества, красоты и притягательности героини в книге. Ну и нестыковки всякие, досадные. Как плохой перевод. Но мне не хочется узнавать, если ли другой.
После августа только теперь я смогла написать о Романушко, её повесть о Енгибарове, хотя и не стала любимой, но знакомство с новым произведением писательницы - событие. А если оно о любимом Клоуне, то особое событие. Писала коротко в дневнике, как что-то личное. Сомневающееся. Своё.
Закрыла последнюю страницу "Планеты людей", но книга, так долго сопровождавшая все мои путешествия, больничные очереди, когда уже есть силы читать, отвлекаться, дорогой подарок, конечно, не останется в прошлом, а всегда будет рядом.
Одна из последних моих пометок в книге пусть сохранится в дневнике.
"Однажды в России я слышал - на заводе играли Моцарта. Я об этом написал. И получил двести ругательных писем. Меня не возмущают те, кому больше по вкусу кабацкая музыка. Другой они и не знают. Меня возмущает содержатель кабака. Не выношу, когда уродуют людей."
