Собственные имена и их склонение

Три медвѣдя. (Сказка.)Одна дѣвочка ушла изъ дома въ лѣсъ. Въ лѣсу она заблудилась и стала искать дорогу домой, да не нашла, а пришла въ лѣсу къ домику.Дверь была отворена: она посмотрѣла въ дверь, видитъ въ домикѣ никого нѣтъ и вошла. Въ домикѣ этомъ жили три медвѣдя. Одинъ медвѣдь былъ отецъ. звали его Михаилъ Иванычъ. Онъ былъ большой и лохматый. Другой была медвѣдица. Она была поменьше и звали ее Настасья Петровна. Третій былъ маленькій медвѣженокъ и звали его Мишутка. Медвѣдей небыло дома, они ушли гулять по лѣсу.Въ домикѣ было двѣ комнаты: одна столовая, другая спальня. Дѣвочка вошла въ столовую и увидѣла на столѣ три чашки съ похлёбкой. Первая чашка, очень большая, была Михайлы Ивановичева. Вторая чашка, поменьше, была Настасьи Петровнина; третья синенькая чашечка была Мишуткина. Подлѣ каждой чашки лежала ложка: большая, средняя и маленькая.Дѣвочка взяла самую большую ложку и похлебала изъ самой большой чашки; потомъ взяла среднюю ложку и похлебала изъ средней чашки, потомъ взяла маленькую ложечку и похлебала изъ синенькой чашечки; и Мишуткина похлёбка ей показалась лучше всѣхъ.Дѣвочка захотѣла сѣсть и видитъ у стола три стула: одинъ большой, Михайлы Иваныча, другой поменьше. Настасьи Петровнинъ и третій маленькій, съ синенькой подушечкой — Мишуткинъ.83 84Она полѣзла на большой стулъ и упала; потомъ сѣла на средній стулъ, на немъ было неловко, потомъ сѣла на маленькій стульчикъ и засмѣялась, такъ было хорошо. Она взяла синенькую чашечку на колѣна и стала ѣсть. Поѣла всю похлёбку и стала качаться на стулѣ.Стульчикъ проломился и она упала на полъ. Она встала, подняла стульчикъ и пошла въ другую горницу. Тамъ стояли три кровати: Одна большая Михайлы Иванычева, другая средняя — Настасьи Петровнина, третья маленькая — Мишенькина. Дѣвочка легла въ большую, ей было слишкомъ просторно; легла въ среднюю — было слишкомъ высоко; легла въ маленькую — кроватка пришлась ей какъ разъ въ пору, и она заснула.A медвѣди пришли домой голодные и захотѣли обѣдать Большой медвѣдь взялъ свою чашку, взглянулъ и заревѣлъ страшнымъ голосомъ:Кто хлебалъ въ моей чашкѣ!Настасья Петровна посмотрѣла свою чашку и зарычала, не такъ громко:Кто хлебалъ въ моей чашкѣ!А Мишутка увидалъ свою пустую чашечку и запищалъ тонкимъ голосомъ:Кто хлебалъ въ коей чашкѣ я все выхлебалъ!Михайло Иванычъ взглянулъ на свой стулъ и зарычалъ страшнымъ голосомъ:Кто сидѣлъ на моемъ стулѣ и сдвинулъ его съ мѣста!Настасья Петровна взглянула на свой стулъ и зарычала не такъ громко:Кто сидѣлъ на моемъ стулѣ и сдвинулъ его съ мѣста!Мишутка взглянулъ на свой сломанный стульчикъ и пропищалъ:8485Кто сидѣлъ на моемъ стулѣ и сломалъ его!Медвѣди пришли въ другую горницу.Кто ложился въ мою постель и смялъ ее!Зеревѣлъ Михайло Иванычъ страшнымъ голосомъ.Кто ложился въ мою постель и смялъ ее,зарычала Настасья Петровна не такъ громко.А Мишенька подставилъ скамеечку, полѣзъ въ свою кроватку и запищалъ тонкимъ голосомъ:Кто ложился въ мою постель!И вдругъ онъ увидалъ дѣвочку и завизжалъ такъ какъ будто его рѣжутъ:Вотъ она? Держи, держи! Вотъ она. Вотъ она! Ай яяй! Держи!Онъ хотѣлъ ее укусить. Дѣвочка открыла глаза, увидѣла медвѣдей и бросилась къ окну. Окно было открыто, она выскочила въ окно и убѣжала. И медвѣди не догнали её.Источник

И у нас так написано. Читаю как написано и тоже морщусь

Сказка в обработке Льва Толстого, видимо, так говорили крестьяне, рассказывавшие детям сказки, и вот эти "Иванычева" и тд здесь для сохранения колорита. Мне наоборот очень нравится эта обработка. Вот еще цитату нашла другого Толстого (в  сборнике от "Махаона" есть сказки и в его обработке):А вот что писал Алексей Николаевич Толстой в предисловии к Русским народным сказкам. Надеемся, что его слова помогут вам разобраться в том, какие сказки следует читать детям… «Много было попыток переделывать русские народные сказки. Дело в  том, что записывались они на протяжении ста лет – записываются и до сих пор – от разных сказителей. Каждый сказитель  рассказывает  сказку  по-своему: один – кратко, другой – пространно, с подробностями; у одного бывает хорошо начало, у другого хорош конец, а у третьего – середина; один сказитель знаменит балагурством, словечками, другой – интересными  подробностями рассказа; есть сказители – творцы, истинные поэты, а есть и малодаровитые – простые пересказчики.Поэтому при составлении сборника сказок для широкого читателя  всегда возникала необходимость выбирать из многих вариантов сказок один, наиболее интересный. Но выбрать просто – нельзя, потому что в каждом из вариантов есть что-нибудь ценное,  что  жалко  упустить. Составители  таких сборников обычно брались за обработку сказок, причем пересказывали их не народным языком, не народными приемами, а "литературно", то есть тем условным, книжным языком, который ничего общего не имеет с  народным.  Пересказанные таким образом сказки теряли всякий смысл – в них от  великолепного народного творчества оставался один сюжет, а  главное:  народный язык, остроумие, свежесть,  своеобразие,  сама  манера  рассказа-беседы, иными словами, народный стиль – пропадали так же, как дивный  и  хрупкий рисунок крыльев бабочки исчезает при неуклюжем прикосновении  человеческих пальцев.Моя задача была другая: сохранить при составлении сборника  всю  свежесть и непосредственность народного рассказа. Для этого я поступаю так: из многочисленных вариантов народной сказки выбираю наиболее интересный, коренной, и обогащаю его из других вариантов яркими языковыми  оборотами и сюжетными подробностями. Разумеется, мне приходится при таком  собирании сказки из отдельных частей, или "реставрации" ее, дописывать кое-что самому, кое-что видоизменять, дополнять недостающее, но делаю  я  это  в том же стиле – и со всей уверенностью предлагаю читателю подлинно народную сказку, народное творчество со всем богатством языка и особенностями рассказа»

У нас в книге так же... Меня это тоже коробит, когда читаю)))

Да уж,в наших сказках часто случается,а может это так звучало раньше,в старорусском языке,а раз часто читаешь,так на автомате читай и пропускай мимо глаз)))

Какой образ изюмины шикарный))) тоже интересно, что за фишка такая. Читать не удобно даже

Так написал Толстой. Это разговорная форма, полагаю.

Ура! Я не одна такая! Меня БЕСЯТ эти "ева" и "ина". Говорю так, как и Вы.