Как я провела этот ноябрь. Часть 3. Дни в роддоме.
Да простят меня модераторы, это плавное продолжение рассказа о родах. О днях в роддоме. Другой категории как-то не нашла....
На утро после родов я проснулась в странном состоянии духа. Вроде вчера стала мамой, но где это чувство материнства? Наверное, она пока в пути, так как я еще даже не держала моего малыша на руках.
Моё давление было в норме, держать меня больше смысла не было, решено было перевести меня в послеродовое отделение. Ах, да, сегодня 14 ноября у меня еще и день рождения. Начались звонки, все поздравляли с рождением меня, и очень удивлялись, что родила и я.
Я и сын.
Я с нетерпением ждала встречи с малышом. А пока мне нужно было сделать флюорографию, расположиться в боксе. Настало время первой встречи, я полетела на 3 этаж.
Сначала мне предстояла беседа с лечащим врачом моего сына. Врач, довольно позитивная женщина, не стала пугать меня страшными диагнозами, сказала только о незрелости легких и структур головного мозга. Мол, для детей, рожденных раньше срока, это нормально.
После я зашла к нему в «палату». Это была маленькая комнатка, в которой стояли два кювеза (инкубатора). А одном из них был мой сын. До сих пор помню эти совсем крошечные ручки, эти маленькие ножки. Казалось, он мог уместиться мне на ладонь. Зрелище скажем так, душераздирающее. В кювезе он лежал для поддержания температуры тела, никаких жизненноважных «проводов» не было. В этот раз я сдержалась. Зарыдала я только в коридоре.
С сыном мне разрешалось видеться 3 раза в день по 10 минут. Никаких прикосновений. Только стой и смотри. Я уже мама, но ни разу не держала своего сына на руках. Практически всегда он спал. Я просто стояла и смотрела, смотрела и плакала. Как-то раз мои слезы увидела медсестра. Она приказала мне успокоиться, иначе меня не будут пускать. «Вы тут плачете, а нам их потом успокаивай». Тогда я обиделась на нее, а теперь понимаю.
Каждый раз я видела у него новые дырки на пальчиках от забора крови. Однажды, он расцарапал себе все лицо. Я попросила медсестру как-то убрать ему руки, та тут же так и сделала. От чего она не сделала это раньше? Просто это не ее сын.
Уже на вторые сутки мне стало сложно к нему ходить. Сложно эмоционально. Я не могла смотреть на него. Просто смотреть и даже не обнять. Как-то раз он очень сильно плакал. Я смотрела как он просто лежал и плакал, но НИЧЕГО не могла сделать. Вечером я решила не ходить к нему, так как после последнего раза я прорыдала 2 часа. Он там один. Он только появился на свет. Мамы нет рядом. Ему страшно. Его никто не берет на руки, не ласкает. Просто по часам его кормят из бутылки, по часам меняют подгузники, постоянно делают больно. Как ты можешь не пойти? Может у него это только и есть, как чувство твоей поддержки. Я ходила каждый раз к нему. Это было очень больно.
Естественно у нас обнаружились пневмония и желтушка. Почему естественно? Ну потому что они у всех недоношенных. Не всегда в реале, но всегда в диагнозах. Моего сына начали пичкать антибиотиками.
На вторые сутки у моего сына появился сосед по палате. Тоже малого веса. Они часто плакали вместе. Господи, как хорошо, что они никогда этого не вспомнят.
Я и Казус. Первые сутки после родов были самыми тяжелыми. Меня постоянно клонило в сон. Такой слабости тела и духа я никогда не ощущала. Тех, кто родил накануне видно сразу. Мы как привидения бродили по коридоре: бледного цвета, с походкой «нараскаряку». Зайти в туалет было страшно. Было ужасно больно просто пописать. Про подмыв говорить и не стоит. Всё щипало. Казалось, что там что-то вывернулось наружу.
Все боятся того самого осмотра на кресле. Тех, кто родил ночью, осматривали уже с утра. Меня Бог миловал, в часы осмотра меня только выписывали из реанимации. Это была пятница. В выходные соответственно тоже никто не осматривал. Долгожданный осмотр состоялся в понедельник. Скажем так, это было терпимо. Но не знаю, выдержала ли я, если бы меня осмотрели в пятницу.
Про туалет по-большому тоже ходят байки и страхи. Мне и тут повезло. Ходила я в туалет по 5 раз на дню на фоне прекрасных уколов атнибиотиков. А с детства то у меня дисбактериоз, так что было мне весело. Почему я пишу об этом? УУУУ…тут целая история нарисовалась….
На вторые сутки уставшая я от частого посещения туалета (ну и рулон бумаги стремительно как-то заканчивался) имела дурость поинтересоваться у акушерки, сколько еще осталось уколов золотых, ибо всё у меня печально. Та мило поинтересовалась как часто я ходила, и сказала, что если произойдет еще один поход в туалет, сказать ей.
День был субботний. Чудо свершилось. Я подошла на пост. Акушерка обещалась передать информацию дежурному врачу. Врач не пришла. Чудо свершилось еще раз, я опять подошла на пост. Где-то к обеду нарисовалась дама с ехидной улыбкой, она плотно закрыла дверь в мой бокс, осмотрела живот. С каменным лицом облокотившись на подоконник, она шёпотом сказала мне: «Вы что хотите в изолятор? Акушерка весь день бьет тревогу. Вы понимаете, что это может быть инфекция? Я по инструкции обязана изолировать вас минимум на 7 дней. Вы понимаете, что вы не сможете видеть своего ребенка?!» У меня просто пропал дар речи. Я что-то там бормотала, про то, что это просто реакция на антибиотики. Та не унималась. Как вы думаете, сколько раз я пожалела о сказанном? Я пишу лишь для того, что если у вас проблемы с кишками, и вы окажитесь в такой ситуации, молчите. Бегайте в толчок и молчите. Это был первый неприятный момент нахождения в послеродовом отделении. Дама испарилась на 10 минут, вернулась, приказала собрать мне вещи. Я рыдала как дитя. Я ненавидела свой язык.
Меня не поместили в изолятор. Меня перевели в такой же бокс этажом ниже. Скажите, на хрена? Ну чтобы сердобольная акушерка успокоилась. Инструкция же. Кстати, эта акушерка дежурила на моем этаже 2 дня спустя. Спросила в коридоре так «без палева», как там мой понос. Я мимо прошла и промолчала. Мне уже нечего было ей сказать.
Я и молоко. Естественно никакого прикладывания к груди в родзале не было.
На утро после родов я с интересом смотрела на свою грудь и думала, ну и где там молоко? Ну или как там сначала молозево? Да и вообще, что теперь делать то? Из первой встречи с врачом сына я поняла, что грудью я кормить пока не буду, так как он слаб. Как появиться молоко, я буду сцеживаться и приносить его в реанимацию. А откуда взяться молоку, если мне никто грудь не рассасывает? Правильно, надо сцеживаться.
На окне лежала брошюра, из нее я почерпнула, как собственно себя доить. На картинках все легко и просто, так возьми, сюда нажми. А с практикой хреновато. Я подошла на пост. Там сидела милая акушерка ооочень пожилого возраста. Я ей все рассказала. Та посоветовала обратиться к уже проштудированным брошюрам. Я попросила практики. Тогда она прям в коридоре попросила оголить грудь. Ох как она смачно нажимала. Я чуть не подлетела, но зато поняла, что дела. Все правильно, но слабее.
Первые 2 дня я периодически в течение дня пыталась сцеживаться. Шло молозево. Казалось, что его было мало, но вроде так и должно быть. На третьи сутки я как порядочная женщина проснулась с нереально набухшими буферами. Я не могла их коснуться. Я с радостными сиськами полетела к врачу сына, торжественно заявив, что отныне я даю молоко, и не смейте больше пичкать моего сына вашей смесью. Та выдала мне баночку и сказала, чтобы в 14-45 молоко было уже здесь.
Я доила себя 1, 5 часа!!!! Молоко шло туго, мало. Я жала на грудь изо всех сил, в коротких перерывах я хлестала горячий чай, делала массаж. Я доила себя 1,5 часа!!!! В баночке оказались торжественные 10 или 15мл. К назначенному времени я отправилась к сыну. Трясущимися руками я прикрывала баночку марлей, несла так осторожно, будто там не молоко, а нечто сакральное. При входе в реанимацию я услышала мат. Просто был выходной, медсестры мило растянулись на диване и типа «разговаривали». Та, что материлась, оказалась мне еще не знакомой. Я торжественно заявила, что я мать лучшего сына на земле и вот ему молоко. Та брезгливо посмотрела на мою банку и сказала мне: «Вы что издеваетесь? Я как должна ему дать эти 5 капель? Да они у меня по шприцу размажутся». Поняв, то перегнула палку, а может просто увидела, что я позеленела, она продолжила:«Приходите, когда молоко пойдет хорошо. Это еще переходное от молозева».
Как я рыдала, когда вышла оттуда!!! Как так можно говорить матерям, у которых дети лежат в реанимации? Пускай 5 капель, хотя там было больше, и это МОЖНО было дать ребенку. Это молоко ЕГО МАТЕРИ. Пускай он получит хоть эти 5 капель, но они родные!!!! Я никогда не забуду этого момента. Это был второй «чудо-момент» моего пребывания в послеродовом.
В тот день я больше не приносила молока. Я просто расцеживала грудь и ходила к сыну. Молока было мало. На следующие сутки было больше, но этим явно сына не накормить.
Все остальные дни выглядели примерно так. В реанимации детей кормили каждые 3 часа. Час - полтора я сцеживалась, относила молоко, ходила в туалет, пила чай или ела, дремала 30 минут и все заново, сцеживаюсь, отношу, туалет, чай. На вторые сутки такого режима я поняла, что это конец. Я находилась в автономном режиме. Я не понимала, где я. Мои сиськи были все в синяках (жаль не сфотала), под глазами были синяки будто меня избили, я просто мечтала поспать хотя бы час. Сцеживаюсь, отношу, туалет и чай. А на мой телефон все продолжали лететь поздравительные смски с вопросом ну как там я, как быть мамой, как малыш. Сцеживаюсь, отношу, туалет и чай.
Совсем тяжко было ночью. Я не могла проснуться, хоть я и не спала. Я заводила себе будильник, клала телефон на подоконник специально, чтобы я хотя бы поднять свое тело, иначе могла просто заткнуть будильник и спать. На какие-то там сутки я проспала. Я не услышала будильник. Это были самые счастливые часы за все сутки, не считая рождения сына. Я поспала целых 2 часа)))) А потом все сначала. Сцеживаюсь, отношу, туалет и чай.
13 ноября я родила, 18 ноября мне сообщила наша врач, что скоро нас переведут долечиваться в отделение патологии новорожденных. 19 ноября нас перевели. Это были 9 кругов ада. О них будет другая длинная история.