Яна Вагнер - "Кто не спрятался. История одной компании"
КнигиКлассика жанра. Группа людей оказывается временно отрезана от цивилизации и вообще социума. И вдруг - происходит убийство.
Вокруг, как водится, зима и ёлки, цивилизация вкупе с социумом остались далеко внизу, ибо группа наших героев собиралась культурно отдохнуть в европейском отеле, расположенном на вершине горы...
Герои тесно связаны между собой многолетней дружбой, а некоторые и супружескими узами. Впрочем, в Отеле (с большой буквы, ибо он постепенно становится действующим лицом почти в той же степени, как Дом Мариам Петросян) есть ещё смотритель - одинокий, не очень располагающий к себе. Он был бы идеальным претендентом на роль убийцы, героям нашим очень хотелось бы, чтобы убийцей был именно он, но он - именно он! - вне всяких подозрений, ибо у него не было мотива.
А отсюда следует, что у всех остальных - связанных многолетней дружбой et cetera, et cetera - мотив был!
Нам постепенно главу за главой покажут каждого в "одной компании": Ваню, Вадика, Егора, Петю, Таню, Лору, Лизу, Машу, Соню. Жертву и потенциальных убийц. Друзей, супругов, любовников. Покажут их становление, детство, роль в компании, взаимоотношения с другими её членами. Вытащат из шкафов скелеты в количестве, а может, и что пострашнее.
Иногда эта книга кажется схемой, диаграммой что ли или таблицей: настолько последовательно и педантично она показывает нам каждого со всех сторон. Плюсы и минусы, психологические травмы, достижения и утраты. Никто из них не хорош и не плох, никто не стопроцентный злодей, никто не агнец. И счёты с жертвой - разные - у них были... у всех. И, в принципе, каждый мог переступить черту, соблазнившись уединённостью места, поддавшись аффекту или алкоголю. Каждый из оставшихся восьми. Но только один. Кто?
Некоторые отзывы гласят, что убийца очевиден. Для меня так не было. Для меня интрига сохранялась до самого конца.
Хотя, знаете, даже не столь важно - КТО. Куда важнее - ПОЧЕМУ. Почему здесь, почему сейчас, почему таким образом...
Впрочем, эту книгу - случай довольно редкий - хочется читать ради самого процесса. Слог очень хорош. Хороши сентенции, вроде бы, очевидные, но подающие общеизвестные факты с чуть смещённым ракурсом. Такая интерпретация заставляет на многое взглянуть по-новому, а возможно и отбросить некоторые стереотипы.
Честно говоря, я просто растащила не слишком объёмную книгу на цитаты.
И, конечно, Отель, который постепенно из места действия становится персонажем - без всякой мистики, на чистой психологии... В целом, это не детектив, даже не психологическая его версия - это исследование закоулков человеческой души.
Зы. Не могу не отметить, что книга содержит ненормативную лексику, сцены насилия и употребления (зачастую неумеренного) алкоголя. Это дано не для эпатажа, а для лучшей передачи не совсем (совсем не) адекватной ситуации. Когда человек, которого ты знаешь много лет, лежит убитый другим человеком, которого ты знаешь много лет, то, возможно, в ход пойдёт не только чай и не только конструкции типа общеизвестной анекдотической: "Неужели ты не видишь, что твоему товарищу капает за шиворот расплавленное олово?".
Цитаты (!очень много! я предупредила;)):
1. Правило выживания: если тебе не победить - беги. Как можешь быстро.
2. - Вам не о чем волноваться. Для экстренных случаев у нас есть радиопередатчик.
- Конечно. Передатчик. И сигнальные ракеты, - быстро сказала Маша. - И ещё можно жечь костры.
3. - Это же херня какая-то пластмассовая, - удивляется Ваня, разглядывая мумифицированные, гладкие, штучка к штучке деревяшки в упаковке со штрих-кодом. - Они даже не пахнут ничем. Нормально, они топят вот этим говном, когда у них тут ёлки до неба.
- Именно поэтому, - неожиданно жёстко говорит Оскар, и его голос вспарывает сонный морозный воздух, - именно поэтому у нас тут есть ещё ёлки.
4. Если твоё детство прошло в двухкомнатной хрущоб на окраине уральского города-миллионника, задыхающегося от наркотиков и промышленных испарений, вся последующая красота, достаток и гармония до конца дней будут казаться тебе незаслуженными. (о Ване)
5. Адвокаты должны быть симпатичными, иначе у них не будет клиентов. (о Егоре)
6. Безнаказанное одиночество обязательно толкает нас к поступкам, на которые в других обстоятельствах невозможно решиться.
7. Редкое утро нельзя исправить хорошим омлетом.
8. Обратный путь всегда, во всех без исключения случаях выглядит иначе.
9. Нет адекватного способа оценить приоритеты алкоголика, если ты сам не таков. (о Вадике)
10. Если хочешь сделать так, чтобы тебе поверили, выбора нет. Свою историю придётся рассказывать без трусов.
11. Лицо бреющегося мужчины всегда безмятежно, ровно так же, как и лицо женщины, которая красит ресницы.
12. Дружба не предполагает ослеплённости, её суть, её смысл - в том, что мы выбираем из огромного числа самых разных людей - нескольких. Немногих. Очень часто - случайным образом, бессистемно. И затем начинаем любить и принимать их с открытыми глазами, без самообмана, просто в обмен на то, что они знают нас и прощают наши слабости и несовершенства. Наши странности и грехи.
13. Сон не лечит, он всего лишь даёт передышку, позволяет нажать на паузу. Заморозить кадр, отложить решение.
14. Разве можно понять природу любви или нелюбви? Разве она вообще подвластна логике?
15. Отсутствующие друзья всегда становятся объектом злословия, пусть даже в лёгкой, самой безобидной его разновидности. Это факт, хотя признать его способны разве что смельчаки, не боящиеся одиночества. Всем прочим приходится научиться закрывать на это глаза.
16. Гениальность невозможно выпросить или заслужить. Её нельзя добиться. Гений лупит с неба случайно, неприцельно. Поражает без разбора, как вирус. От обычного, суетного и смертного человека прикосновение божественного пальца оставляет мокрое место. Долго жить с нечеловеческим талантом и при этом не оглохнуть, не сойти с ума и не умереть раньше срока способны только изначально искривлённые, недопечённые сосуды. Чтобы развернуться внутри несовершенного человеческого тела как следует, ему нужна пустота. Захвативший человека гений, как и всякий паразит, преследует простую, чётко определённую задачу: выживать и множиться, по возможности не убивая носителя, - и потому принимается диктовать ему свою волю. Расчищать пространство. Никакой любви, рефлексий и стыда; он требует безусловного служения абсолютной задаче. И поэтому одержимый гением человек, доживающий до зрелого возраста, всегда чудовище. Социопат. (о Соне)
17. Для некоторых переживаний необходимы свидетели. Другие люди, аудитория. Хор.
18. Хлопоты в день похорон защищают женщин от боли. К финалу запас дел неумолимо начинает иссякать, и каждое становится на вес золота.
19. Распространяется ли традиция злословить об отсутствующих друзьях на тех, кто уже мёртв? Сколько нужно выждать, прежде чем можно будет начать говорить правду?
20. Абсолютной тишины не существует. Всякая пауза мгновенно заполняется второстепенными звуками, крошечными свидетельствами того, что у каждого катаклизма есть радиус. На границе любой оглушительной, невыносимой трагедии всё равно капает вода из крана, шелестят секундные стрелки, лают собаки.
21. Любой из двоих - и, пожалуй, неважно, счастливы они друг с другом или уж нет, - покопавшись в памяти, способен обнаружить в прошлом момент, когда он лишился восторга.
22. Восторг невозможен без лжи. Восторг - обязательно ложь.
23. Восторг - это жертвы, которые мы приносим с радостью, даже когда нас об этом не просят.
24. Двадцатилетние бесстрашны именно потому, что мало видели поражений.
25. За спиной у каждого из двоих, составляющих пару, постепенно накапливается и пухнет целый арсенал оружия, которое можно снимать с крючков в любом порядке. Которое всегда под рукой. Десяток-другой лет вместе гарантированно обеспечивают обоим бесконечные боеприпасы; болевые приёмы отточены и доведены до совершенства.
26. Спящие не лгут. Они не способны притворяться.
27. Тот из двоих, кто чувствует себя сильнее, как правило, или великодушен, или толстокож.
28. Против смеха не существует антидота. Он непредсказуем, неожидан и непобедим. Неразборчив. Приступ неконтролируемого, обессиливающего хохота может случиться с человеком во всякое время: когда он всем доволен и когда горюет. Когда ему страшно. Когда любой ценой необходимо сохранять серьёзность. Во время любви. В зале суда и у алтаря. На похоронах. Смех нападает, не разбирая приличий, и распространяется как бубонная чума.
29. - Она могла трахнуть симфонический оркестр, - обречённо сипит Вадик. - Легко! Первые скрипки, вторые скрипки, шесть рядов скрипачей - да всех! Кто там у них ещё? Тромбоны. Английские, блядь, рожки. дирижёра, арфистку. Тётеньку, которая ноты переворачивает. (Вадик о Соне)
30. Страх и ярость противоположны друг другу, но работают на один и тот же результат - на то, чтобы избежать следующего удара. Так или иначе его предотвратить.
31. Люди дерутся, когда им нечего возразить.
32. Женщинам свойственно это заблуждение: им нравится думать, что отмытый до блеска пол, выброшенные осколки и чистое постельное бельё в каком-то смысле означают новый старт.
33. Женское оружие против наступающего хаоса - множество маленьких бессмысленных действий, будничная суета.
34. Всякой магии нужна аудитория. Без свидетелей она не работает, не имеет смысла.
35. Хаос всегда чуть-чуть отступает, если смотреть на огонь.
36. Для практиков, лишённых фантазии, паника губительна, как европейская инфлюэнца для индейцев.
37. Детские страхи слишком живучи; лекарства не существует.
38. Человеческая душа (уверен Вадик) обладает расходуемым, конечным запасом восторга. В детстве радость ничего не стоит, она проста, беспричинна и бесплатна, но с возрастом её уровень в крови падает.
39. Мужчины устроены иначе, не так чувствительны к оттенкам.
40. В любой, даже самой пустячной ссоре (знает Маша) возможна точка невозврата. Непредсказуемый перелом. Момент, когда дело уже не в предмете спора и не в том, с чего началось и зачем было затеяно; не в том, кто прав. В этот миг правила исчезают, и невидимая граница дозволенного как будто на время перестаёт существовать.
41. Слабые существа острее чувствуют опасность именно потому, что слабы. Интуиция для них - залог выживания.
42. Страдания тела уничтожают человеческую душу; это известно всякому, кто хотя бы раз в жизни испытал невыносимую боль. Пока боль длится, она забирает себе всё сознание без остатка, не оставляя места для любви, сожалений или стыда. Лишает свободы. Боль проста и навязывает простоту, грубо делит время на базовые фрагменты, всего на два: пока она есть и пока её нет.
43. Причиной пробуждения не всегда становится шум - иногда это, напротив, отсутствие шума.<...> Тишина - это смерть звука, а смерть пугает; и потому человек, вырванный из сна тишиной, чувствует неуверенность и тревогу. Ему кажется, что случилась беда.
44. Ночная внеурочная еда роднит, это сближающий ритуал.
45. Мироздание всегда наказывает нас за слишком сильные желания.
46. Испугавшись, мы легче всего превращаемся в жертву, потому что страх искушает других.
47. Жертва обязана быть более чуткой, чем охотник, это вопрос выживания.
48. Пустота всегда предшествует переменам, и даже те, кто глуп и молод, иногда способны расслышать это.
49. Чем старше мы становимся, тем больше времени нам требуется для того, чтобы начать чувствовать.
50. Красота - гигантский обман, морок, наведённая иллюзия. Мы беспомощны перед красотой по собственной воле, сами решили не защищаться от неё. Нам хочется верить, что красивое не способно быть пустым, жестоким и уж тем более глупым, потому что глупость уродлива. Глупость уродливее всего. И мы наделяем красоту умом сами, по инерции. Для упрощения мира. Для утешения.
51. В мире, где ещё не существует смерти, всё поправимо.
52. Любовь всегда слишком велика для того, чтобы исчезнуть разом; она умирает некрасиво и по частям, нравными кусками.
53. Капитал всегда стремится эволюционировать, а значит, неизбежно вынужден эволюционировать, а значит, неизбежно вынужден отрекаться от своего прошло.
54. Женщина красива, только если сама принимает свою красоту.
55. Те, кто много обманывает сам, становятся иммунны к чужой лжи, и потому мошенники и лгуны всегда без ошибки узнают своих.
56. Плачущая женщина всегда права. Её слёзы делают мужчину виноватым мгновенно, даже если вызваны посторонней причиной, глупым капризом; даже если она просто устала спорить. Даже когда она напала первой.
57. Разве нельзя ненавидеть кого-нибудь за то, что он сделал не вам?
58. Желание поделиться правдой хрупко, его легко спугнуть ерундой.
59. Дом всегда соединён с женщиной. Мужчины возводят стены и накрывают их крышей, врезают окна. Укладывают черепицу и плитку, штукатурят и красят, рассчитывают нагрузки на перекрытия и утепляют фасад. Но без женщины всякий дом - всего лишь коробка, укрывающая от непогоды. В которой можно спать, есть и греться, но жить - ещё нельзя.
60. Где-то на полпути между тем, кто рассказывает, и тем, кто слушает, история разветвляется. Становится многомерной.
61. В результате каждой революции или войны победившая сторона забирает у проигравшей всё, что ей понравится; я думаю, войны и революции затеваются именно с этой целью, хотя многие, возможно, со мной не согласятся.
62. Дома живут дольше людей, но сто лет - большой срок даже для дома, и собственной памяти стен и вещей уже недостаточно. Без цепочки живых свидетелей, передающих воспоминания от поколения к поколению, как гены, связь между прошлым и настоящим рано или поздно слабеет, истончается и в конце концов рвётся совсем, потому что уже некому вспоминать.
63. Откровенные разговоры конечны не оттого, что всё важное сказано, - чаще всего просто наступает утро или один из собеседников оказывается слишком пьян, чтобы продолжать.
64. Утешение (знает Лиза) устроено просто: тепло, еда и чистые простыни, объятия и разговоры.
65. Боль, не имеющая выхода, невыносима.
66. Дружба нередко вырастает из ерунды. Абсолютное родство душ недостижимо, стремление к идеалу - наивно, а одиночество по силам не каждому, и потому большинство из нас не может позволить себе слишком привередничать. Совпадение по нескольким точкам - уже победа: например, схожее чувство юмора и любовь к собакам, или тяга к классической музыке и умение весело пить до утра. В самых отчаянных случаях достаточно просто одинаковых обстоятельств; по этому принципу дружат молодые матери, обречённые на одну песочницу, младшие менеджеры в некрупных компаниях и заключённые в общих камерах.
67. Маски, которые мы примеряем в детстве, неизбежно со временем жмут.
68. В настоящее горе невозможно вмешаться, его нельзя облегчить. Разговоры и прикосновения беспомощны, потому что не достигают цели. В острой фазе страдания человек становится очень груб. Отталкивает близких, не чувствует объятий, не слышит слов. Сочувствие - это усилие, которое должно быть оплачено; не ответить на него - так же невежливо, как не пожать протянутую руку. Но сильная боль отключает механизм вежливости как лишний. Все ресурсы потрачены на переживание боли; на остальное временно просто нет сил.
69. Кто вообще сказал, что смысл человеческой жизни - в том, чтобы строить дома и сажать деревья? Счастье не универсально, не одинаково для всех.
70. Охваченные паникой люди действуют бессознательно, у них нет времени рассуждать, а у инстинкта всего две кнопки: бегство или атака.