Про мечты стать взрослой и корзиночки
Когда мне было лет семь, я, как и многие дети, отчаянно хотела быть взрослой. Что это значит, в понимании первоклашки? Ходить без шапки, пользоваться микроволновкой, ну и по мелочи: работать, семью содержать. И, разумеется, ходить в магазин. С деньгами. Самой. Мама постепенно стала меня привлекать к этой вожделенной обязанности, но все шло не так: то масло я приносила вместо подсолнечного сливочное, то молоко из бидона оседало на гольфах потому, что кто-то слишком подпрыгивал от нетерпения, пока его нес.Однажды вечером, когда папа был на дежурстве, мама вдруг сказала: «Что-то сладенького хочется, но так неохота идти» Я поняла, что это он. Мой звездный час: сейчас я САМА схожу в кулинарию и куплю пирожные. Те самые корзиночки с жирным кремом и маленькими грибочками сверху. Я собралась, надела лучший шарф, получила деньги от мамы, напутственный тычок мокрым носом в руку от нашего пса Фрэнка и пошла в кулинарию. Сделала все, как требовалось: купила 2 свежайшие корзиночки, расплатилась и взяла вожделенный картонный лоточек с двумя пирожными. Ну а дальше я пробиралась сквозь сибирские сугробы, балансируя, как заправский эквилибрист, держа в руке свою прелесть.Только стоя у двери я выдохнула, нажала на звонок и меня накрыло волной счастья и гордости: я сама сходила в магазин и принесла не хухры мухры, а вот такое сложное, пироженки. Мама будет гордиться мной, а Фрэнк, наверно, разрешит триумфально проехаться на нем верхом.Мои грезы прервал щелчок замка, дверь открылась и я зашла в дом, очки моментально запотели, я хотела было что-то сказать маме, но Фрэнк был быстрее. Он так обрадовался мне, что немного подпрыгнул и ударил своей большой головой аккурат в лоточек с пироженками так, что тот, в свою очередь прилетел мне в лицо, как в дурных американских комедиях. Крем был свежайший, поэтому все это великолепие хорошенько размазалось по очкам, носу и остальному лицу. грибочки упали и тут же пали добычей коварного животного. Я разревелась, было ужасно обидно, слезы катились по крему и видимость была нулевой. В это время мама, не скрывая свой педагогический провал, хваталась за живот и похрюкивала от смеха в углу прихожей. Через какое-то время, она взяла себя в руки, обняла меня, успокоила, оттерла очки, умыла и вручила новую порцию денег. Вся история повторилась вновь (представляете удивление продавщицы в кулинарии?), но подходя к двери, да чего уж там, к подъезду, я стала вопить: «Собаку, собаку убери!!!»Каждый раз, когда ем теперь корзиночки, вспоминаю это и улыбаюсь. Они, конечно, уже не такие вкусные и редко бывают такими свежими.