На самом деле моему сыночку уже исполнился год. Но записи эти я делала по свежей памяти, просто руки не доходили отредактировать.
Мы заранее договорились рожать в Президентском перинатальном центре, просто это ближайший к нам роддом. Тогда туда брали всех желающих с сертификатами, сейчас, говорят, сложнее – только с патологиями или ещё как-то:) Плюс там работал друг моего мужа (уже уволился). Срок у меня вышел во вторник, на среду приходилось дежурство друга, часа в 3 дня мы, по его совету, вызвали скорую, пожаловались на схватки, хотя ощущений не было (за несколько дней до того были и иногда повторялись), и приехали. Мы думали, что нас отправят домой, посмотрев состояние шейки. Однако, после переодевания, заполнения документов и осмотра меня определили в 410 палату – там лежали 2 девочки на сохранении и одна женщина в ожидании родов. Они думали, что я на сохранение легла, животик мой на 41-ую неделю, конечно, не тянул. На первом осмотре раскрытие было 4 см, шейка мягкая, как они выразились, «не сегодня-завтра тронешься». Ещё поругали за лечённую эрозию (хотя лечила я её Солковагином по рекомендации гинеколога), правда, сказали, что «мешать не будет». Взвесив свои ощущения – повторяющееся непериодическое напряжение матки без боли, я предполагала, что скорее завтра. А потому спокойно пошла ужинать. Во время ужина друг мужа позвал на ещё один осмотр. Оказалось, что когда меня измеряли при поступлении, намерили узкий таз. Решили они с врачом перемерить. Вроде всё нормально. Осматривали, прямо скажем, основательно. Особенно врач – растягивала шейку довольно болезненно, чтоб ускорить процесс. Она меня ругала за напряжение, я честно старалась, но подсознание сильнее – мышцы расслаблялись только когда она убирала руку. Отправили меня на клизму часов в 8 вечера, чтоб стимулировать процесс. Не помогло. В одиннадцатом часу опять позвали на осмотр – прокололи пузырь. Сейчас мне кажется, нафиг было торопиться, лучше бы всё шло, как шло, ребёнок сам знает, когда родиться. Просто, наверно, друг хотел успеть в своё дежурство и в этом, конечно, прав. Спросили, с каким весом я сама родилась, так как живот был очень скромных размеров. Я сказала: «3 с чем-то» - «3100 или 3900?» - «3500». (Позже выяснилось что 4300.) Отправили собираться в родильное отделение – сдать кровь из вены, оставить халат и взять необходимое. Поднялись на пятый этаж. Положили на кушетку, поставили капельницу с глюкозой. Было 23 часа. Теперь схватки были болезненными секунд по 15 с интервалом 4 минуты. Сказали чаще ходить в туалет. Во время первого же похода у меня вылетел катетер. Медсестра Эля, прямо скажем, сразу была не очень приветлива, а это происшествие дало повод для критики… Я, конечно, всё понимаю, ночное дежурство – рожают тут, до утра потерпеть не могут J Пожалуй, нормальная реакция. Мне, если честно, было не до неё. Скоро начались приступы рвоты. Несмотря на многочисленные рекомендации журналов и сайтов и всяких там удобных положениях во время схваток, тут это не поощрялось. Хотя сидя, лично мне, действительно было легче, но я могла это прочувствовать только в туалете. На кушетке полагалось лежать на боку, что я послушно делала. Болел у меня исключительно низ живота, но болел конкретно и всё дольше. Я смотрела куда-то под потолок, на какие-то гвозди. Их созерцание меня отвлекало от боли. По началу помогало поглаживание живота, вообще тепло от рук, потом это уже слабо действовало. Друг помассировал крестец – толку я тоже особо не заметила. Потом вспомнила про совет представить себя распускающимся лотосом, чтобы расслабиться – вот это немного помогало. Время от времени проверяли состояние (сердцебиение) ребёнка. Между тем привезли женщину из моей палаты. У неё болела спина, часов в 9 вечера вышла пробка (я этого так и не дождалась или пропустила), ей тоже прокололи пузырь. Роды у неё были вторые с промежутком в 14 лет. Мучилась она сильно – стонала, просила кесарево, обезболивающее, которое ей не очень помогло. Обращалась с ней врач-женщина грубовато, меня в пример ставила. Жалко женщину, Розу, кажется – в такой момент грубость оказывает скорее стопорящее действие. В 2 часа она родила девочку, когда меня привели в родильный зал, она ещё там отходила от наркоза. У меня интервал между схватками значительно сократился, но мне было не до того, чтобы засекать. Периодически меня осматривали то врач-женщина, то друг мужа. И говорили, подождать ещё час, ещё полчаса. Не могу сказать, чтобы время тянулось или летело. Я была вся в своих ощущениях. В какой-то момент друг сказал, что скоро пойдём рожать. Врач спросила, проходит ли палец, он заверил, что да. Сказал «продышать» ещё одну схватку – не тужиться. Но это очень непросто, кроме того, боль уходит во время потуг. Обещал, что через 20 минут рожу, я сказала, что не верю. Где-то за 20-30 минут до похода в родзал мне поставили окситоцин, появилась акушерка, друг сказал – лучшая в больнице. Меня периодически просили не зажимать правую руку с катетером, что было непросто – я на ней лежала. Потом подняли и повели прямо в носках рожать. Там ещё надо было снять сорочку, одеть одноразовую и держать капельницу. После чего залезть на кресло с нефиксирующимися ручками. Локти во время потуг требовалось разводить в стороны – это для меня было из области фантастики, ещё у меня выгибалась спина, а надо было поднимать голову. Спасибо другу, он мне помогал. Потом выяснилось, что у меня «высокое лоно», потребовалось поднять ноги. Схватки были с перерывами. Раза 3-4 за схватку успевала тужиться. Правда резко бросала, за что меня ругали. Помню, слова друга, что у меня ещё 2 минуты, чтобы уложиться в обещанные 20. В стекле напротив я видела смутное отражение – головку моего малыша. Это придавало мне сил. Врач с Эдиком заставляли тужиться беспрерывно, акушерка их остановила – если нету схватки, не надо. Однако часть головки вышла, а у меня перерыв между схватками, врач сказала, что это способствует отёку головки. Это меня вдохновило – как так, мой ребёнок страдает! – и через несколько секунд головка вышла, а уж остальное – ещё через несколько мгновений. В процессе выхода головки сделали эпизиотомию – разрез промежности. Мне положили ребёнка на грудь, друг пытался приложить его к груди, но ничего из этого не вышло, да и я была никакая. Ещё ставили катетер, я сказала, что это больнее родов, они посмеялись. Пришла анестезиолог. Спросила про аллергию, ввели наркоз. Врач качала головой, осматривая фронт работ, я поинтересовалась: «Всё так плохо?» Она сказала, что это уже их работа. Сквозь сон я услышала вес сына и сама удивилась – 3780 г! Когда родилась плацента, врач отметила, что и она большая. И где только всё пряталось? В наркозе ощущения нереальные всё меняет форму, сознание как бы пытается преодолеть этот бред сумасшедшего, но тщетно. Мне мерещатся то врачи, то родные и я никак не могу понять родила я или это был сон… А потом я открыла глаза – никого, только кто-то порядок наводит – скоро смена, появились друг с мужем. Муж сфоткал сына, дал мне поговорить с мамой, я с ним поболтала сквозь сон, и он ушёл – скоро должна была придти следующая смена, а ему там находиться не полагалось. Пришла врач, сказала, что они с другом мне там «навышивали», дала рекомендации, я её поблагодарила. Потом меня отвезли на каталке в 301 палату, одиночную (по знакомству, обычно только после операции в одиночные кладут) – окно в торце, я еле перевалилась на кровать. Было невыносимо жарко, окно не открывалось, батареи шпарили по полной, а наулице теплынь… Доползла до туалета, умудрилась выдержать завтрак стоя – не сидела я после родов 10 дней, хотя нельзя было 14-30. Часикам к 10 пришла педиатр, сказала, что ребёнок вялый, ему поставили капельницу, потом принесут. Шло время – слабость не проходило, меня осматривали, а я уже начала переживать за крошку. Принесли часа в 3 дня, показали, как кормить – это он освоил моментально, пеленать. И мы остались вдвоём. Спала я час-два в сутки, а потом постепенно друг к другу привыкали, я кое-чему научилась, стало легче. Муж принёс 3 пакета в благодарность.
Через 4 дня нас перевели в ГДБ № 1 с желтухой. Я согласилась – посоветоваться было не с кем, хотя, наверно, не стоило. Провели скрининг и сказали, что у нас риск тугоухости. Я даже не испугалась, чувствовала – глупости, а если и так, я его всяким люблю, кроме того – вылечим. Муж, правда, обеспокоился, но выяснил, что результат этот часто неверен. Потом из ушек вышла первородная смазка, и кроха начал реагировать на каждый скрип и стук. Меня расстроило, что нас не выписали. В тот день вообще выписали 1 девушку, а пятерых отправили по больницам с желтушкой. Так мы оказались с Алисой и Еленой в одной палате. Деткам ставили капельницы, делали узи мозга, рентген шеи, РЭГ, ЭКГ. Находили всякие отклонения – только узи мозга в норме. Назначили курс электрофореза 10 сеансов и это только после окончания лечения желтухи! В общем, нам предлагалось поселиться в больнице. Короче, диагнозы ставились на пустом месте. Желтуху уже вовсе не лечили – так она у нас и дома пройдёт! А на этот форез, если он действительно необходим, лучше просто ходить. Да и моё состояние было так себе. Хорошо, что у нас есть заботливый папа, который настоял на выписке. На форез мы походили в поликлинику, а желтушка сама прошла.