МОИ ЛЁГКИЕ РОДЫ И КАК МНЕ ОТОМСТИЛИ ВРАЧИ.
Всем доброго времени суток! Хотя с момента моих родов прошло уже десять лет, но я до сих пор не могу отправится от психологической травмы, которую причинил мне врачи Одинцовского роддома.
Немного о себе: по образованию я психолог, правда, по специальности ни разу не работала. По натуре превеликий гений альтернативной медицины. Люблю спорт и вообще подвижный образ жизни. Всё мои работы были связаны с тяжелой физической нагрузкой.
Итак, после семи лет совместной жизни, на протяжении которой врачи упорно ставили мне бесплодие, я умудрилась забеременеть. После двух задержек купила тест и не поверила своим глазам. Встала на учёт в нашу местную амбулаторию. По истечению обстоятельств на работе сменилась власть и не в лучшую для меня сторону, а именно, новый начальник впаял нам 12-ти часовой рабочий день, ввёл систему штрафов и шестидневку, часто трудились без обеда и со сверхурочными. Естественно, поблажек он мне не давал, на УЗИ, анализы отпускал с боем и все время говорил "Это ваша халатность". Шесть дней в неделю я работала на холодном складе, выслушивая вечные попреки. Уволиться не могла, т. к. хотелось лекретную копеечку. О своей беременности могу сказать кратко:встала в шесть утра, извиняюсь, проблевалась и побежала на маршрутку. В десять вечера на ватных ногах приползла домой, что-то съела и заснула (чаше всего в кресле за чайным столиком в зале). Спать хотелось дико,еще хотелось реветь от усталости,но приходилось терпеть, т. к. лёгкого труда у нас на работе не было. Должны специалистов из-за своей рабочей занятости проходила платно. Сделанный на восьмом месяце беременности у какого-то посоветованного сестрой платного участника (помещение с аппаратом располагался в здании гостиницы). Показания не выявили ничего за исключением маленького веса плода,и как результат, этот весёлый арменин ставит мне дату предполагаемых родов с января по май (изначально я должна была рожать в январе, но никак не весной, т. к. с мужем мы после первой задержки ни-ни).
Гинекол была мягко идивлена столь затядному сроку предполагаемых родов и сказала, впредь не ездить к шарлатанам. Перед новогодними праздниками она меня обрадовала сообщением о том, что потеряла все мои анализы и результаты осмотров специалистов (в её случае это нормально). Сказала, что до родов я успею пройти все заново и ещё надобно бы повторно доплера сделать. Я не успела... С боем отправившись в положенные декретный отпуск, я умудрилась стать жертвой жуткой эпидемии страшного гриппа. Всё десять дней перед родами прожела с жутким кашлем температурой до тошноты. Враз скинула все те шесть килограмм, которые старательно набирала всю беременность. К слову сказать, мой рост 150см и я сама по себе не шибко толстая, а накачаянная и коренастая. 9 января с жуткой слабостью пошла сдавать мочу на анализ. Придя домой стала мыть полы, закашлялась и тут понимаю, что не отписалась, а отошли воды. Сестра по телефону сказала, что врят ли это воды, их должно вытечь с ведро, но не с лужицу. Она рожала, ей виднее. Не воды - так не воды. На всякий случай помылась-побрилась, собрала сумку. Болей не было, просто тянуло спину. Общаюсь с мамой, с папой, хожу-сижу, в общем, жду когда ведро воды из меня хлынет,но оно никак не делало того делать, только в туалет забегала каждые пять минут. В итоге, поняла, что на унитазе сидеть вполне так хорошо - спину не тянет. Когда увидела слизь, то поняла, что вопреки глубоким познания сестры, я все таки рожаю, да и срок подошёл, правда на пять дней раньше,но видать, ребёнок пожелал родиться именно в среду, в первый рабочий день после новогодних праздников. Вызвали скорую. Приехали две очень милые девочки (спасибо им огромное, часто вспоминаю о них с душевной теплотой). Посмотрев промежность, они подтвердили, что рожаю. Укололи, чтобы "ребёночек не волновплся" и помогли дойти до машины скорой помощи. Одну-единственную схватку я ощутила, когда стала спускаться с лестницы и совсем боль ушла. В машине девочки предложили лечь, я сказала, что мне сидя лучше, т. к. укачивает в машинах, они не стали настаивать. Едем. Очень скоро почувствовала некий дискомфорт. Легка. Девочки спросили: "В туалет не хочешь?", я им ответила: "Какой туалет? У меня голова лезет!". Глянули: " Правда лезет. Санек, останови! Мы рожаем!". Машина остановилась. Девочки сказали мне: "Ну, что ж, расслабься и дыши поглубже". Раз пять я подышала и родила. Без криков, без болей, легко и спокойно. Под вопрос" Ну, а где же послед? " вышел и послед. Девочки обработали мой дочку, закутали потеплее (на улице мороз как никак, а в машине холодно) и положили мне на грудь.Я спросила:" Девочка?", они сказали: "Да". В тот момент мне стало и хорошо и тоскливо, больше тоскливо, что скоро мы приедет в жуткий роддом, где на меня будут кричать, шпиговать уколами, гонять на процедуры и т. д. О покое можно будет забыть. Тогда я ещё не совсем понимала, какой Ад мне предстоял.
Подъехали к Одинцовскому роддом и дальше как в концлагеря. У меня отнимают прямо на улице дочь, меня везут в коридор, там мгновенно переодевают, суют в вену капельницу, удивляются, что так легко родила. Я с гордостью выдаю: "Я же бывшая спортсменка!". Весь позитив улёт учился, стоило меня закатить в светлое большое помещение (наверное, родовое отделение), т. к. лежала и особо по сторонам нетозиралась. Заявил я какой-то мужик в белом халате, с обращением к кому-то за открытой дверью соседнего помещения: " Эта наркоманка ещё не родила?", он смотрит на меня и говорит, так мол и так, особо не радуйтесь, послед у вас порван (за всю беременность ни кровинки и по УЗИ все целым цело было), ребёнок недоношенным, у вас заражение (определил на глаз, стоя от меня в двух метрах. Гений!) и вообще я не знаю, что с вами делать, скорее всего, вы умрёте. Перспективка так себе, но врачам виднее. Лежу - молчу, перевариваю информацию. Меня укатывают обратно в коридор, оставляют в локтевом изгибе жутко неудобный катерер. Положили лёд на живот, тут же забрали. Спросили: "А это все ваши документы?". Из врачебный осмотров и анализов при себе у меня была лишь полупустая обменная карта с моим весом и отчего-то двумя группами крови (с нашей гинекологичкой удивляться нечему) и данные того злополучного армянского доплера. Я честно призналась, что все мои анализы и прочее гинеколог потеряла. Меня спросили, откуда я. Я назвала свою подмосковную глубину. Они сказали: "Понятно, а чего кашляешь?" "Острый бронхит", - ответила я. Тот мужик спросил: " Пьёшь-куришь?" Я честно призналась, что всю беременность являлась пассивным курильщиком (на работе, в вагончике, где мы грелись и пили кофе всегда дым стоял коромыслом). Дальше, какая-то грузная тётка раза три надавила мне на живот и сказала напоследок, что это такой массаж. Да мой мануальщик, когда мне сломанный крестец вправлял и то менее болезненно делал! После этого тётка отвозит меня и швыряет в палату обсервации, следом швыряет сумку с вещами и оставляет, как видно умирать в одиночестве от заражения. Поняв, что ничего дальше со мной делать не будут, я вышла на разведку, сходила в туалет напротив дверей моей палаты-одиночки, сходила в душ и легла спать (как-никак, а была уже ночь). Переодеваться не рискнула, мало ли, может нельзя. Спать без нижнего белья в прозрачном одеянии было то ещё удовольствие, да и растянутая в родах промежность причиняла малые неудобства.
Поутру меня разбудила какая-то баба словами: "Это что за неподоьающий вид?! Переоденься, а это выбрось!". Я бегом переоделась в свое домашнее и снова осталась одна. Мучимая голодом, на звонок мамы попросила прислать мне куриного бульона. До обеда просидела голодная, потом узнала, что кормят с самой конце абсервации, там и люди обитают в отличии от отведенного мне отшиба, где по соседству со мной жила сифилитичка, наркоманка с гепатитом и девочка с угрозой преждевременных родов. Компашка та ещё. Наркоманка показала мне столовую,попросила дать почитать журналы,предложила сигарету. От сигареты я отказалась, журналы дала. Очень скоро я поняла, что за предоставленную пищу, нужно платить кровью. Да-да, с меня трижды в день сцеживпли кровь, прямо в коридоре сидела медсестра за столом с прибирками и шприцами. Лучшее место для забора крови! Два дня подряд Приходила неразговорчивая тётка, шпыряла мне куда ни попадя болючие уколы. Очень скоро над коленями у меня заиграл огромные синяки. Что колола - неизвестно. Два раза ставила капелтницу, причём не в руку с катетером, а из которой сцеживпли кровь, левая рука моя вопилампорванными венами правую изжигал неудобный катетер. Вскоре, мне велели одеть больничную ночнушку. Я утонула в этом безразмерье, а чтобы не светить лифчиком, улучшила данное творение сьрендившего портного, перевернул задом на перед. Получилось платье с открытой спиной. За мою смекалку получила выговор от кровососущей прикорилорной медсестры, но меня свое дизайнерское улучшеник не стала. Пришла неонотолог всея Руси Кузнецова Е. А. сообщила, что моя девочка здорова, дышит, слышит, писает, какает и ушла. Одиночество я коротала выслушивая телефонные причеты родни о том, что у меня недоношенным ребёнок, а я детоубийца (мама видать забыла, что я тоже родилась у неё крайне мелкая и вообще на две недели раньше срока).
В общем, на душе было паршиво. На второй день я подвоспряла духом (как-никак я быстро адаптируюсь в новой обстановке), умылась, накрасилась. Снова утреннее кровососание, завтрак. В этот день капельницу тётка снимать не собиралась, пришлось самой перекрывать, благо знаю как. Полчаса лежала с перекрыто капельницей, пришедшая тётка удивилась, что я умею перекрывать капельницы, больше мне капельниц не ставила. Пришёл тот мужик в белом халате, у которого наркоманки не рожают, удивился, что я ещё жива. Пожал плечами и со словами: "Ну ладно, пойду покурю" ушёл с концами. Пришла Кузнецова, удивилась, почему я накрашена, съехидничала, мол, не ври, гулять ходила. Куда мне гулять? Я в двух стенах тут заблужусь. Поехидничав в волю, она мне сообщила, что девочка моя похудела ещё больше. С чего бы это? Грудного молока во мне ведь с изобилие, да только течёт оно в лифчик, а не отнятой от меня доченьки в ротик. Далее слышу снова о том, что девочка писает, какает и вполне здорова. Коротаю вечер, мучаясь от телефонных упрёков вконец перепуганной родни (видать Кузнецова им сообщала всю трагичность ситуации), ем преданный мне подталый сыр, запиваю тёплым кефиром (в палате-аквариуме жутко жарко и душно, открывать дверь проблематично, т. к. медсестры курят в туалете и весь запах тянет как раз ко мне. По ночи увезли сифилитичку рожать, под утро привезли, проинструктировали о том, что нельзя вставать ближайшие шесть часов и заботливо принесли поесть. Что-то мне про такое никто не говорил, но лучше узнать поздно, чем никогда. Да голодом морили, благо наркоманка показала, где кормят.
В тот день приключилось важное событие, а именно, мне позволили посмотреть на дочь,выдав клёвую экипировку в виде синего полупрозрачного халата и чепчика под стать данному противоэнфикциооному одеянию. Стоя в полутьме я принялась с нескрываемым удивлением пялиться на чугунку в освещаемом кювезе. Мой ребёнок? Не мой? Вроде сказали, что мой, да и волоски кудрявенькие (мы с мужем кудрявые, только я светло-русая, а он, наоборот, темно-русый. Только начала искать родственные сходства в этом загораюшем создании, как медсестры выдворили меня восвояси со словами: "Пришла, посмотрела и ушла. Нечего тут стоять!". Благо, успела сфотографировать свое детище. На пересланную фотографию сестра спросила: "А чего она такая чёрная?", я честно ответила: "А х. з.".
Сижу в своей одиночке вся в "месячных" и в молоке. Замучилась менять послеродовые Прокладки, а также стирать белье. На батарее целая выставка трусов. Залетная медсестра поругала за мою чрезмерную стирку. Родителям велели купить мне грудоотсос. Теперь сцеживаю молоко прямо не уходя с койки. По вечеру пришла уборщица в коем-то веке помыть полы в моей запыленной обители. Та самая уборщица (благодарна ей за человечность), с радостью отвечала на мои вопросы. Пожалуй, она являлась единственным нормальным человеком из всего этого больничного мракобесия, потому как, на вопрос "Зачем вы то и дело берете с меня кровь?" Кровососка усмехнулась: "А тебе жалко что-ли?". За уколы-капельницы нерасторопная тетка-пофигистка вообще тактично смолчала. Что? От чего? Для чего? Сама, милая догадайся. Придя на свиданку к своей загорающей чугунке, параллельно попросила медсестрет освободить мою уже вовсб вопящую руку от бесполезно го и крайне болючего катерера. Они лишь рукой махнули со словами: "Да ладно тебе, ходи так!". Удивились, что у меня есть молоко. Дали крошечный наперсток под сцеживание. Когда я принесла тот мизерный грамм жизненноважного для моей худеющей дочери молока, медсестры решили ко мне внизапно подлизаться. Не знаю, откуда разузнали о моей второй работе,но сказали: " Мы знаем, что ты пишешь стихи! А про нас напишешь?". Я тактично смолчала, но в этом году написала о них в третьем томе своей книги, и о них, и об этой проклятом роддоме в целом.
На третий день моего пребывания Кузнецова Е. А. радует меня потрясающей новостью о том, что им, дескать, с большим трудом, но все же удалось выбить место в потрясающей больнице для недоношенных детей и моя дочка сегодня уезжает в славный город Королев! А чего новую маму ей сразу не подыскали? Чего помелочились-то? Я же ведь все равно тут пребываю лишь в качестве бесплатного донора?
В общем, без моего согласия, мою дочку сплавляют в Тартарары. Мою руку избавляет от пвточного катетера,велят ждать добро на выписку.
Пока ждала, познакомилась с девочкой, которая мотала со мной по соседству срок за преждевременные роды. Зашла к ней в гости. Милая девочка, тихая, короткая, маленькая, кстати, преподаватель русского языка и литературы. Она посетовала, на врачей, которые сказали, что малыш её не выживет при весе 1.500кг. Я усмехнулась и сказала, что это пустяки, был бы здоровенький, а вес они быстро набирают. Девочка ответила, что ребёночка из неё только что удалили и заплакала. Вот суки! Заморочить юной девочке голову тем, что мальчики в отличии от девочек не выживают при таком критично весе, когда сплошь и рядом полукилограммовых выхаживают! Тут мне стало страшно. Принялась успокаивать бедную девочку, которая с надеждой сказала, что из всех попыток эта была её самая длительная беременность. Ей звонили родственники, с желанием поздравить с родами а она их огорошивала печальным известие и рыдала навзрыд. Как психолог я принялась её отвлекать, уговорила пойти в столовую, где сегодня дают вполне себе съедобный плов. Поели с аппетитом. Потом собрали монатки, сдали напоследок кровь, перехватившей нас прикоридорной Кровососка, которая на вопрос "Зачем вы сейчас у нас кровь берете? Нас ведь выписали!", Кровососка ответила в своём духе: "А вам жалко что-ли?". С лихвой удовлетворив кровавый запрос кровососки, мы потопали на выписку: девочка в слезах-соплях, я без штанов, потому как моя заботливая мама порешила, что все мои штаны после родов будут мне велики. Зато у меня в сумке нашлось целых три свитера! Кое-как прикрывая коротким свитером попу, а заодно и чернильные синяки от уколов, я поспешила к приехавшему за мною отцу. Ощущение было, что я просто уезжаю из больницы, никакого чувства материнства, ничего,лишь пустота и полное разочарование во врачах, которые вот так вот отомстили мне за мои лёгкие роды вне их стенах, решив поиметь на другом. Какой же все-таки это мерзкий бизнес! 10 лет я пытаюсь забыть этот кошмар и все никак. Детей зареклась вообще больше не иметь, когда муж заикается о втором, я тут же начинаю истерить. Я не верю, что в других роддомах лучше, везде та же алчная сволота, делающая деньги на самом значимом событии жизни любой женщины. Искренне сочувствую той девочке, у которой убили так желанного ребёночка. Жалею, что не обменялись с ней телефонами.
А самым ужасным откровением для меня было, то что двух моих подруг с маловесиками выписали на третий день домой.
Нам же с дочей предстоял ещё целый месяц тюремного ада в больничных застенках, но то уже совсем другая история...