Кто ждет весну больше меня...

Не надо испытывать судьбу и торопить время. Но как же хочется тепла. Зимой в моем внутреннем мире все парализовано, каждый раз я "перетерпливаю" это холодное время года, чтобы снова начать жить. С середины прошлой зимы мне удалось отвлечься, и до сегодняшнего момента я весьма серьезно изучала искусство макияжа и салонных причесок. Не ради наживы, а потому что родилась дочь. С момента ее рождения я вдруг стала еще больше девочка-девочка. Сейчас этот мой "девочкин" интерес на стадии исчерпания. Я рада, что меня не втянуло, не засосало в это лаковое облако матовых и глянцевых красок. Мне было интересно прикоснуться, посмотреть - как там внутри, в этой бьюти-индустрии, и идти дальше. Я считаю, что человек должен научиться в своей жизни как можно большему, всему хотя бы по чуть-чуть. С одной стороны это может характеризовать его как ветреную личность, лишенную постоянства, великих целей. С другой - не каждому дано быть вовойпутиным, и идти вперед во что бы то ни стало... В любом случае - время декретного отпуска всегда являлось для меня лирическим отступлением от серьезной жизни. Все эти куколки, мелочки на улице, театры про двух веселых гусей скорее совместимы с чем-то легким, незатейливым, лишенным всякого анализа и глобального подхода. Хотя, есть конечно, бизнес-мамы, которым блестяще удается эклектика.

Моя дочь по-прежнему меня восхищает. И мое сердце выпрыгивает из груди при мысли, что ее надо оставить с кем-то, когда мне куда-то надо. Вот и теперь, на днях улетаю всего на один день в Москву, а внутри меня сплошные протесты. Мне помогает хорошая девушка из Азии, с Филиппин. Аня ее обожает, разговаривает с ней на английском. С нами на русском. И это очень смешно. На фоне ровесников, которые плохо говорят на родном языке, Анна равноценно общается на двух. Специфика общения с филиппинкой меняет некоторые представления дочери об окружающем мире. Например, Анна упорно называет белку "кенгурой". И хоть ты тресни. Филиппинка же с регулярностью раз в неделю спрашивает у меня - можно ли ей идти в эти выходные в город в перфорированных туфлях-лодочках, в тех, что мы выдали ей вместо сланцев, в которых она приехала к нам летом. Я в десятый раз спокойно объясняю ей, что нельзя. А также говорю, что еще долго будет нельзя, пока весной не растают лужи. И пока за окном снег - тоже нельзя. Она очень сокрушается, и натягивает свои зимние сапоги, которые считает кандалами. И так уже несколько недель. Но если бы я сказала, что можно, она бы пошла в туфлях-лодочках в мороз и пургу. Может быть она знает быструю дорогу навстречу весне...